Капитан

— Вот это рыбалка! У меня так скоро комплексы неполноценности появятся, — сообщил я своей зверюге, помогая вытащить на берег извивающуюся тушу.

В голове трофея торчало несколько игл из гривы Куся. Вокруг этих мест кожа подводного гиганта меняла цвет с тёмной на почти белую.

— Ага, вот ты его как!.. Значит, ядом. Хорошо, тогда я буду есть с хвоста, — сообщил я и, достав нож, под неодобрительное порыкивание хищника отрезал себе кусок килограмм на пять. — Ничего, от одного кусочка не убудет, всё равно за один раз не сожрёшь.

Мясо было жирное, с приятным запахом и без костей, а локоть показывал, что токсинов нет, и при необходимости можно есть даже сырым. Древо уже скоро начнёт растить световой круг, и мой зверь с раздувшимся от переедания брюхом потрусил вдоль берега в своё тёмное логово. У меня появилась возможность поспать пару часов. Если сюда придут преследователи, то раньше рассвета они по следу не двинутся. Мы с Кусем тут такую суету развели, что, если бы здесь были те, кто рискнул бы подходить к моему волку, то давно бы напали, а остальные уже давно разбежались. Поставив будильник, я заснул.

Когда проснулся, игг-древо уже набирало свет. Зашёл на уступ, с которого прыгал в воду. Было неглубоко. На дне лежали два обглоданных скелета, а в прозрачной воде проглядывался мой Дефендер и даже, похоже, мой нож. Огромных ночных рыбин не было. Наверное, мой волчара своей рыбалкой разогнал местный крупняк, о чём говорили стайки мелких рыб, спокойно общипывающие остатки костей, совершенно не показывая беспокойства. Возможно, дело было и не в Кусе, просто водные гиганты отожрались и уплыли спокойно переваривать добычу.

Всё утро я просидел в засаде на другом берегу реки, наблюдая за перемотанной в тряпки рыбообразной, но больше преследователей не появилось. Я решил её использовать в качестве приманки. Если её ищут, то лучшего способа, чем на живца, нет. Из Суворова прекрасно простреливалась вся территория нашего лагеря, и если я что-то и смогу сделать, то только неожиданно напасть. О том, чтобы бежать с бесчувственным телом я, и не думал. Проще сразу было Кусю отдать.

Просидев всё утро и не обнаружив ничего подозрительного, вернулся в лагерь. Запаса рыбы оставалось ещё на неделю, если мой питомец не вернется. У волка брюхо бездонное, и даже он не смог сожрать и трети туши. Я уже полюбил этот мир.

Прошёлся по берегу и немного по кустам, выискивая растения, какие под руку попадутся. На удивление, съедобных оказалось много, и надо было просто срезать плоды, выдергивать корни и прикладывать локоть, чтобы ещё раз убедиться, что создатель сего мира мечтал о всеобщем благоденствии. Почти всё, что попадалось под руку, оказывалось съедобным. Удивительное место! Почти всё съедобное, и жрать можно прямо с земли, вообще не заморачиваясь. И как только местные находят себе приключения при таком изобилии?..

Мой симбионт одно очко развития отправил в атрибут духа, посчитав, что это продолжение нашей симбиотической системы управления электронными устройствами, загрузил два языка, Единый и язык Людей Воды, — раз они здесь водятся, то надо с ними как-то общаться, — и немного добавил в тело, совсем чуть-чуть, но это нормальная ситуация. Он всегда модифицировал тело по определённому заданию, доращивая нервные окончания, усиливая позвонки и переделывая кровеносную систему. Пусть я и был всего лишь капитан, а не полноценный пилот, но перегрузки должен выдерживать бóльшие, чем это необходимо другим членам экипажа. Когда виляешь на десятикратной перегрузке, все остальные могут просто отсидеться в антиперегрузочных креслах с гравикомпенсаторами, а мне нужно понимать, где я, и ещё очень быстро принимать решения. Появилось умение осознанный сон. Оно имело сразу три единички развития и было полным отражением будильника, который есть в любом симбионте. Так называли свойства симбионта будить в условленное время, потому что на корабле можно было заснуть и проснуться, когда хочешь, среагировать на сигналы тревоги и на незнакомый шорох от подкрадывающегося врага.

Похоже, именно это умение сработало, когда Дрейк решил меня немножко прогнать подальше от своего гнезда. С этим ещё предстояло разобраться. Многие бойцы из тех, которые не имели души, пригодной для симбионта с системой регенерации, устанавливали обычный когитор, который выполнял все эти функции. Просто у человека было одно тело, и если он умирал, то это безвозвратно, а те, кто и вовсе не имел возможности вставить имплант, пользовались воксами. Технология не новая, и у меня всё это было до того, как меня назначили Восходящим. Это подтверждалось отчётом симбионта, который утверждал, что это у меня сразу имелось, без всяких рун.

Среди снаряжения нашлись тактические очки из отличного прочного желтого стекла. Если закрыть заглушки, для верности обмотать полоской липкой ленты и приклеить к роже, то они превращались в прекрасную маску для подводного плавания с великолепным обзором и поляризационным стеклом.

Я нырнул.