Капитан 'Аль-Джезаира'

Выручка, полученная в Вене, не покрывала закупочных цен, с учетом взяток, даваемых, чтобы сделать рынок поустойчивее, не говоря уже о потерях на налоги. В течение многих месяцев огромные суммы денег не "работали", а стало быть, и не могли приносить прибылей.

Гравелли переломил перо пополам, швырнул обе части на пол. Он просто не решался занести в свой гроссбух вместо ожидаемых прибылей свалившиеся в последнее время на его голову убытки. Он страшился правды, которая в каждой строке тыкала ему в глаза: ты должен платить за все несчастья, которые принесла людям твоя алчная душа.

Через несколько минут откроется биржа.

Без него.

Он со страхом вынужден был признать это. Агостино Гравелли, повелитель биржи, не в силах выстоять против других коммерсантов Генуи. Сегодня нет. Но завтра! Завтра он отыграется. Да, завтра. Ибо дом Гравелли, несмотря ни на что, еще не обессилел. Он отправил на биржу секретаря.

- Мой хозяин занят, крупная сделка. Ну, вы же знаете, господа, кое-что, что нельзя предложить на генуэзской бирже... - Так должен он был доверительно шепнуть, с обязательством молчать, кое-кому из мелких торгашей - а они ведь все, в сущности, полуголодная мелочишка, один беднее другого. Не успеют еще закончиться торги, как вся биржа будет уже в курсе: Гравелли вершит какие-то тайные операции, а стало быть - держись за него! Иной раз возле коршуна удается поживиться и маленькой пичужке. С чего бы это ей, спрашивается, упускать свой случай? Сегодня внизу, а завтра, глядишь, наверху. Впрочем, внизу-то она, в сущности, всегда, но почему бы и не попытаться хоть разок взлететь?

Слегка успокоившись, Гравелли спустился в свой кабинет в маленьком окраинном домике, однако настроение у него все еще оставляло желать много лучшего. Камилло быстро смекнул, что с хозяином творится что-то неладное: слуга никак не мог угодить ему, хотя и делал все как полагалось всякий раз. Даже всех мух на стенах перебил.

К счастью, Гравелли не долго гонял его, и он вскоре смог уйти к себе в каморку.

В передней послышались шаги. Кто-то пришел. Старик сразу насторожился. Придирки Гравелли возмутили его, рассердили. Но все равно он оставался преданным слугой, стражем, охраной банкира. Кто посмел проникнуть сюда, да еще к тому же без его, Камилло, сопровождения? Неужели?.. Старика зазнобило. Неужто незваный гость - это Бен!.. Боже милостивый, это имя даже и в мыслях лучше не держать, не то что - произносить! Ренегата Камилло страшился еще сильнее, чем своего хозяина и повелителя.

Однако это был всего лишь секретарь. Этого еще только не хватало! Слуга прямо кипел от ярости.

- Эй, приятель, держитесь-ка вы отсюда подальше! - попытался он оттеснить пришедшего с биржи от личной комнаты банкира.

- Синьор Гравелли там? - спросил взволнованный секретарь.

- Да, но вы ни в коем случае не должны его беспокоить. Это может стоить вам вашего места, - упорно заслонял ему дорогу Камилло.

- А-а-а, что за глупости, старик! - воскликнул молодой человек, пытаясь проскользнуть мимо слуги.

Проворнее, чем можно было ожидать от его возраста, Камилло устремился к двери и заслонил ее, широко раскинув руки.

- Мне совершенно необходимо к нему! - решительно и резко заявил секретарь.

Пикировка переросла в громкую и пылкую словесную дуэль. Секретарь попытался уже было проложить путь силой, как дверь вдруг распахнулась.

В дверях стоял Гравелли. Глаза банкира сверкали гневом, бешенством и ненавистью. Камилло съежился, сделался маленьким, словно заранее укрываясь от готовой разразиться бури.

- Что случилось? - Голос хозяина дома звучал предвестием взрыва, сравнимого разве что с извержением вулкана, беспощадно уничтожающим все вокруг.

Молодой человек сразу потерял дар речи. Он еще мало общался с Гравелли, но знал уже, что вступать с ним в пререкания крайне опасно. Обычно он говорил тихо и ходил мягко, как хищный зверь на бархатных лапах. А сейчас он прямо-таки взревел! "Эх, ведь предупреждал слуга-то, надо было бы мне прислушаться!" - подумал секретарь.

- Говорите!

Словно кинжалом, ударил этот приказ юного секретаря.

- Да говорите же! - снова потребовал банкир и, похоже, поднял даже сжатую в кулак руку. Для удара, что ли? Позже служащий не мог толком припомнить все эти детали, да, впрочем, и не хотел.

- Большая новость, синьор! Вся биржа стоит вверх ногами! - выпалил наконец секретарь. Совсем по-другому собирался он доложить это известие сияя, весело улыбаясь.

- Ну?

Вверх - вниз, вверх - вниз... Что же на этот раз?

- Алжир пал!

Как радуется секретарь! Но что сулит это ему, Гравелли? Что ему делать сейчас? Надо найти какой-то ход, чтобы как можно быстрее суметь убраться из опасной зоны.

- Входите же! Скорее, скорее! Вина, Камилло, да побыстрей! Садитесь! Однако, накажи вас дьявол, мой мальчик, если вы чего-то не дослышали и принесли мне фальшивую новость!