Капитан «Аль-Джезаира»

Продолжать бой или сдаться? Сохранят ему жизнь, если он бросит свою дубину и поднимет руки? Нет, озверевшие люди не знают сострадания. Они опьянены кровью; они должны, они будут убивать, пусть даже ни одна рука не поднимется больше против них.

Эй, не зевай, Луиджи! Победители констапеля, подобно тиграм, рвутся теперь к тебе! Тут уж не до атаки, тут хотя бы отбиться как-нибудь от наседающих врагов. Он все еще не решил, как вести себя дальше.

— Луиджи, на помощь! — услышал он сдавленный крик Рафаэлы.

Двое негров волокли несчастную по палубе за руки и за волосы.

Лишь один мужчина бросился к ней — Бенедетто. Кто-то сбил его с ног.

Луиджи с удесятеренной силой принялся махать своей смертоносной палицей. Тех, что были поближе, он уложил на месте. Остальные, выкрикивая какие-то угрозы, отступили.

— Собаки! — раздался чей-то незнакомый голос, повторяя слова Луиджи.

Отступавшие остановились, снова двинулись вперед.

Парвизи еще не был даже ранен, но ничуть не сомневался, что судьбы всех прочих уцелевших людей с «Астры» не миновать и ему. Его мощь и удача в бою вызвали у корсаров безмерное ожесточение. Все резче становились чужие голоса. Луиджи напряженно глядел прямо в глаза врагов, стараясь уловить у них любой намек на атаку, прежде чем пойдут в ход руки.

— Я прикажу повесить вас всех на реях, если отступите! — угрожал теперь тот же голос.

А-а, это капитан разбойничьего корабля наблюдает за боем и подстегивает своих людей.

Парвизи рискнул разыскать глазами в толпе этого человека.

Вон он стоит. За спинами других. Турок. Высокий широкоплечий и, похоже, недюжинной силы.

Больше в этот миг Луиджи заметить ничего не успел: надо было атаковать замешкавшихся противников. Вот так! Они снова отступили! Теперь на секунду можно дать волю своим чувствам…

— Эй ты, трусливый пес! Наберись мужества, реис [4], и сразись со мной один на один! — поносил он пирата, вызывая его на поединок. — Жизнь за жизнь! Ну?

Корсары замерли с раскрытыми ртами, ошеломленные дерзостью генуэзца, и невольно отступили на несколько шагов, давая дорогу своему капитану.

Теперь Парвизи мог подробнее рассмотреть пирата. Белый тюрбан с большим, блистающим драгоценными камнями аграфом высился на его голове. Руки скрещены на груди — воплощение мужской силы и уверенности. Кроваво-красный шелковый кафтан перехвачен в талии широким, сплетенным из кожи кушаком, за пояс заткнуты кинжал с золотой рукояткой и пистолет. У левого бедра висит драгоценный ятаган в богато украшенных благородными каменьями ножнах.

«Красивый мужчина», — отметил Парвизи. Правильные черты лица, ухоженная черная, подстриженная клинышком борода, жесткие желваки на скулах и ярость, и гнев в горящих недобрым огнем глазах.

— Ха-ха-ха! — раскатился глумливым смехом корсарский капитан. Этот гяур [5], который и без того давно уже в его руках, смеет еще дерзить ему! Пират медленно вытащил из-за пояса пистолет, проверил заряд, взвел курок, но стрелять не стал.

— Вперед! Кончайте с ним! — приказал он. Глаза его пылали ненавистью. Рука рейса с зажатым в ней пистолетом медленно поднялась. Ствол оружия уставился в затылок одному из его людей. Не последуй пираты незамедлительно этому приказу, и он, не дрогнув, в тот же миг спустит курок.

Круг снова сомкнулся. Корсары устремились на приступ.

Парвизи размахнулся для могучего удара. Трое, четверо противников рухнули на палубу. Но слишком уж много силы вложил он в этот удар. Палица вырвалась из его рук. Прежде чем он успел снова завладеть ею, чужие руки уже тянулись к нему. Он на краю гибели! С ловкостью пантеры Луиджи в отчаянном прыжке очутился на развороченных ядрами надстройках «Астры». Его руки и ноги ловко находили опору. Он мчался, сам не зная куда. Только бы уйти от преследователей! Лишь на останках капитанского мостика он перевел наконец дух.

Но и сюда уже подступали подстегиваемые капитанским гневом враги.

Парвизи выхватил из-за пояса пистолет. Какое счастье, что он до сих пор не потерял его! Первый, кто взберется по трапу, получит в голову пулю.

Лишь теперь осознал молодой человек всю остроту неравной борьбы. Кровь молотками стучала в висках. Сердце билось, как в лихорадке, уши заложило.

Последний боец «Астры» приготовился достойно встретить врагов. Вдруг за спиной у него вынырнула мрачная рожа. Это был турок. Втянув голову в плечи, он обеими руками опирался о какой-то обломок. Рывок — и пират уже на мостике. Прыгнул он мягко и беззвучно, как большой кот. Не успев толком встать на ноги, он прокрался на несколько шагов вперед и, молниеносно выпрямившись, ударил Луиджи по затылку рукояткой пистолета. Молодой Парвизи повалился лицом вперед и упал с мостика к ногам своих преследователей.

Никаких победных криков. Турки даже бровью не повели. Эта страшная резня была для них повседневной работой.

О побежденных никто не думал.

Немного спустя безжизненные тела друзей и врагов побросали за борт. За ними последовало все, что было разбито и покалечено при канонаде на мостике, палубах и надстройках.