Капитан «Алого клинка»

– Возможно, – сказала Госпожа обмана голосом глубокой старухи.

В комнатке зеркал нависло молчание.

– Но учите леди, я дешево не беру, – заметил Рик. И, улыбнувшись, представился.

– Рик Мортон, к вашим услугам.

Леди Арлекин склонила голову набок.

Собачки поднялись с мест, подошли к Рику и суетливо его обнюхали, тычась мордочками в штанину. Спифи нервно сглотнул. Рик следил за собачками, дружелюбно склонив голову. Одна из них утвердительно гавкнула.

– Польщена видеть вас, мистер Мортон, – голос Леди Арлекинов был сладок и полон соблазна. – Алекса принесла стоящий дар.

– Мадам, я тоже польщен встречей, – светским тоном ответил Рик. – Но дар будет хорош, только если я вернусь с Ржавых костей живым и с нужной вам информацией. Каковы проблемы с «Золотым Локи»?

– Думаю, вам это должно быть хорошо известно, мистер Мортон, – лукаво ответила Леди Арлекинов тонким голосом маленькой девочки.

Рик помрачнел и серьезно кивнул.

– Но вы знаете, я не работаю даром, – мягко добавил он.

Леди Арлекинов царственно кивнула. – Вы можете забрать себе все ценности с обломков «Локи». Мне же доставьте… Каменный ларец.

Рик невозмутимо кивнул.

Спифи гадал, как он будет выпутываться из этой ситуации.

Через полчаса Мортон получил пропуск в библиотеку Арлекинов и положил в карман конверт с координатами «Золотого Локи», а в кошель – кругленькую сумму – вдобавок к той, которую он планировал заплатить Леди Арлекинов за информацию о координатах корабля.

* * *

Князь Ксарн с блеском вступал в Фиору. Медленно и торжественно двигалась процессия посольства по узким улицам, виток за витком поднимаясь в гору – к резиденции сеньора Стефано. Полномочный посол Плавучей империи шествовал в окружении сотни стражей-мафуров, чьи доспехи были задрапированы алым шелком. Вдоль улиц стояли рядами наемные пехотинцы сеньора Стефано, держа на плече короткие винтовки. Ветерок колебал высокие перья на их начищенных полукруглых шлемах. А за их спинами темной, молчаливой массой колыхалась враждебная толпа.

Герти не знала, что произошло здесь за время ее отсутствия. Жители Фиоры горячо любили пышные зрелища, почти профессионально оценивая их организацию и изящество. Сеньор Стефано и особенно его отец, Риккардо Великолепный, приучили их к по-настоящему красочным шествиям, для оформления которых ректоры города приглашали лучших художников Меняющихся земель. Но сейчас толпу не трогали ни яркие причудливые костюмы мафуров, ни тонко рассчитанное изысканное великолепие процессии. Сотни горящих ненавистью взглядов сверлили их из толпы. Очень многие были вооружены, и только сотня стражей-мафуров и три тысячи опытных наемных пехотинцев Стефано удерживали их от того, чтобы оружие применить. В толпу были заранее засланы крикуны и когда кто-то из них – по всему не слишком умный – решался крикнуть «Да здравствует посол высокого …» его сбили с ног и хорошенько отдубасили. Люди Стефано благоразумно не вмешивались. Посол вышагивал сквозь зловещий океан молчания. Герти съежилась и пряталась среди его свиты, рядом с Луной.

– Люди Мортона… – прошептала та с ненавистью, – раскрыли наши планы… – Луна тяжело, хрипло дышала. Герти почувствовала заполнявший капитана гнев.

Сеньор Стефано ждал у занавешенного богатыми тканями помоста на площади перед Дворцом совета полиса. Его окружала сотня отборных дворян из числа друзей и клиентов семьи – все роскошно одетые и отлично вооруженные. На помосте, среди других гостей, Герти разглядела высокого смуглокожего джентльмена с царственной осанкой, в белоснежной чалме с крупным изумрудом – принца Наута, члена Клуба асов. Он был сыном раджи одного из восточных царств, имевших торговый договор с Фиорой. Потому Наут находился под защитой самого сеньора Стефано. И Герти готова была спорить на свой кораблик, что без него раскрытие Клубам республики тайных планов ректора не обошлось.

Когда князь Ксарн поднялся на помост, сеньор Стефано вышел ему навстречу. Это был молодой человек лет тридцати, с грустными глазами, невысокий и толстый, уже страдающий подагрой. Он унаследовал от отца – великого Риккардо – неказистую внешность, но не обрел ни его обаятельной сердечности, ни умения лавировать в бурном море интересов Клубов и знатных семей Фиоры. Чувствовалось, что ректора всерьез нервировало напряженное молчание фиорцев. Тем не менее, он изысканно поклонился и учтиво отвел посла на предназначенное ему место. Князь Ксарн стоял, словно не замечая ни толпы, ни горящих ненавистью взглядов. Он был выше всего этого. Острые уши мафура слушали глухо падающие в тяжелой тишине слова изящной, искусно составленной речи сеньора Стефано. Дела у этого человечка хуже, чем ожидалось. Вероятно, он и сам не думал, что народ полиса настолько демонстративно проявит своеволие. У этих существ есть… тень гордости, свойственной настоящему разуму.