Капитан Багровой Тьмы

— У него много чего было, — фыркнула Тата. — Косая сажень в плечах, череп светится, как у собаки мертвого герцога… И одет был в лохмотья, а в карманах маму с папой спрятать можно.

Все окончательно запутались, и прагматичная Зяма предложила заняться делом, потому как время идет, и скоро старший пришлет новых клиентов.

Решительно встав, Тарх высыпал на стол деньги и сказал, зевая:

— Пойду-ка я спать. Продолжайте без меня.

По ночному городу он шел с опаской. Следовало ждать, что разборки между магами перекинутся на городские улицы, продолжась в традиционной форме убийств из-за угла. Поэтому Тарх был настороже — тем более что Светлые почему-то загорелись навязчивой манией прикончить конкретно Тархошамрахудана.

Полный самых отвратительных предчувствий, он выбрал маршрут по местам, где в такое время бывает людно, хоть и не слишком. На пустой улице убийца уйдет, никем не замеченный, в густой толпе — растворится. Свидетелей должно быть в меру, и тогда наемник не решится напасть.

Так и вышло — на Тарха не покушались. Впрочем, не исключено, что никто и не собирался убивать оборотня. По крайней мере в этот вечер. Разок-другой попадались навстречу Светлые, но враждебности не проявляли. На-верное, прикидывались, чтобы бдительность усыпить.

С настоящей бурей негативных эмоций он столкнулся возле собственного дома. Неприязнь и презрение буквально бурлили вокруг монументальной фигуры, закутавшейся в темный плащ с надвинутым на глаза капюшоном. Фигура нетерпеливо прохаживалась перед крыльцом.

— Главный, это ты? — вежливо поинтересовался Тарх. — Случайно не ко мне пришел?

— А к кому же еще? — прошипел Миштпор. — Третий час торчу, как верстовой столб посреди тундры!

— Проходи…

Отперев дверь, оборотень шагнул в сторону, уступая проход суровому гостю. Миштпор скользнул брезгливым взглядом по небогатой обстановке, с явным трудом удержавшись от критических замечаний. Мебель в квартирке была чуть ли не времен Последней Битвы, голые стены нуждались в ремонте. Разве что книжные шкафы с рядами фолиантов украшали обстановку, да и те — зрелище на любителя.

Книги не заинтересовали Главного, и отставной премьер-майор буркнул:

— Готовится экспедиция на Купол.

— Я знаю.

— Помолчи! Мы знаем, что ты включен в состав экспедиции. Следи за ними. Если будет нужно, убей. Они не должны увидеть пещеру Последней Битвы.

— Они не увидят пещеру!

— И еще… — Миштпор понизил голос: — Подонок Балыглу покалечил нашего собрата.

— Это я тоже знаю. У меня на глазах произошло.

— Да заткнись же ты, всезнайка поганый! — заорал разъяренный предводитель.

Это было уже чересчур. Даже восьмерочники имеют право на чувство собственного достоинства.

— Если я поганый и если я должен слушать тебя, заткнувшись, то можешь со мной вовсе не разговаривать! — заявил Тарх.

Миштпор скрипнул зубами, сверля дерзкого низко-разрядника тяжелым взглядом, полным свирепого презрения. Потом проговорил мрачно и злобно:

— Иногда бывает польза даже от ничтожеств, вроде тебя. Отомстить надо за нашего парня, а ты умеешь проворачивать такие дела.

Тарх мигом забыл обиду — не зря же вырос среди вергов.

— Это всегда пожалуйста! Он нашего покалечил — и мы его покалечим. Только… — Оборотень подмигнул. — Будь моя воля, загрыз бы до смерти.

— О том и речь. — Миштпор зловеще усмехнулся. — Месть должна быть жестокой, чтобы все запомнили, как опасно Темных трогать. Он ведь не простого горожанина изувечил, а Глонта.

Имя было незнакомым, и Тарх осторожно переспросил:

— Кто это?

— Не знаешь? — подивился глава губернских Темных. — Глонт — сын Ланка, нашего чудо-доктора.

Глава 5 БЛАГОРОДНОЕ ДЕЛО

Свет заката из окошка падал на книжные листы. Лежа на диване, Тарх перечитывал «Владыку смертных» — жизнеописание своего тезки — царя Худана Великого. У стены поскрипывала раскачиваемая сквозняком приоткрытая дверца книжного шкафа.

Библиотеку начали собирать еще его родители, хотя многие фолианты появились в семье даже раньше, ибо были приобретены дедами или бабками. Когда-то маленький Тарх с трепетом взирал на увесистые тома, хранившие непостижимую мудрость, и мечтал прочитать хотя бы сотую их часть. К совершеннолетию он изучил почти все добытое предками старье, и почтения к бумаге, покрытой типографскими значками, сильно уменьшилось.

Когда родители, оставив город, перебрались в буколическую глушь, они забрали с собой часть книг, напоминавших им о временах молодости. Тарх не жалел об исчезнувших томах, ибо не нашел в них ничего интересного для себя. Освободившиеся в шкафах места он заполнял даже в студенческие годы, тратя на эту забаву добрую половину скудной стипендии. В те дни Тарх кое-как кормился за счет денег и продуктов, что изредка подбрасывали предки, но мог отдать последнее серебро за хорошую книгу.