Капитан без прошлого 2

— А разве это не волшебство? — восторженно развела руками девочка.

Даже и не зная, что на такое сказать, я лишь молча перевел вопрошающий взгляд на толстяка.

— Никакого волшебства! — с готовностью заверил меня кинянин. И наконец пояснил: — Есть у меня добрый приятель, буфетчик, бывший судовой повар. Он-то и поделился со мной парой профессиональных секретов работы с пайками. Как я уже сказал, пять сотен ударов сердца у стандартного кухонного оборудования — а у вас тут, на «Орке», отличный камбуз — и вот! — широким жестом указал он на накрытый стол.

«Ну да, слышала о подобном, — задумчиво пробормотала в моей голове Аран. — Кока же в экипаж берут не просто салатики из свежих овощей красиво резать… Но он этому специально учится, а так, чтобы пара случайных советов от знакомого буфетчика…»

— Кухня — мое хобби! — словно услышав наши с шестисолнечницей мысли, гордо провозгласил толстяк. — Сколько себя помню — коллекционирую разного рода хитрые рецепты! Стандартный паек — это еще что! Знали бы вы, из чего готовят свою похлебку наши кинские шахтеры! А получается — пальчики оближешь!.. Кстати, что же это мы стоим?! — словно бы опомнился тут он. — Прошу, садитесь, кушайте, пока не остыло!

«Оно еще и горячее?!» — хмыкнула бортмеханик.

Тем временем я уже шагнул к своему месту за столом.

* * *

«Не знаю, какой из этого кинянина охотник на морских звезд, но будь у нас вакансия кока, другой кандидатуры даже не рассматривала бы», — пробормотала Аран.

В удовольствии насладиться вкусом ужина шестисолнечница себе, понятно, не отказала — по умолчанию, все, что ощущал я, чувствовала и она. «Отключаться», по ее словам, бортмеханик тоже умела, но делать этого не любила: опасалась, что однажды, погрузившись во тьму, назад уже не выберется. В перспективе это, кстати, грозило мне определенными затруднениями по части личной жизни. А может, наоборот, сулило специфическим образом ее разнообразить…

А вот мысли мои Аран, вроде бы, не читала, если только я четко не проговаривал их специально для нее. Могла, как я понимаю — но утверждала, что старается от подобного воздерживаться. Это было частью негласного нашего с ней соглашения.

Что до меня, то если шестисолнечница прямо ко мне не обращалась, то я ее и не «слышал».

«Судовой повар пока для нас — непозволительная роскошь, — ответил я ей сейчас. — Может быть, когда-нибудь… Но еда и правда выше всяких похвал! — охотно признал тут же. — Просто не верится, что все это великолепие приготовлено из стандартных пайков!»

«Говорю же: мастер!» — бросила бортмеханик.

— Не могу не высказать восхищения вашим кулинарным талантом! — повернувшись к кинянину, проговорил я вслух.

— Рад, что вам понравилось, капитан! — с энтузиазмом откликнулся тот.

— Я внимательно смотрела, что он делал на камбузе! — потянувшись к моему уху, заговорщически шепнула сидевшая рядом со мной Дик. — Потом попробую повторить!

«Кто там мечтал о коке? — мысленно усмехнулся я Аран. — Вырастим, так сказать, в собственном коллективе!»

«Не думаю, что это так работает», — скептически заметила та.

«Вот и проверим!»

— Так получается, за морскими звездами в течение всего полета нужен глаз да глаз? — спросила между тем у толстяка Ксен, продолжая начатый чуть ранее разговор.

— Самые сложные — первые пара часов после взлета, — переключился на нее кинянин. — Каждая особь реагирует на космос по-особому, важно уловить все нюансы и скорректировать микроклимат в контейнере. Поэтому я и провел все это время возле звездочек. И, что называется, укротил. Теперь же все пойдет в дежурном режиме. Ну, должно пойти… Периодически, конечно, буду заглядывать в трюм, но торчать там постоянно никакой нужды больше не вижу.

Что ж, он «укротитель», ему виднее…

— А для звезд есть разница, что у нас: разгон, тоннель или торможение? — задала тем временем вопрос уже Брин.

— В тоннеле они, как правило, ведут себя даже спокойнее, — поведал толстяк. — Но вот сам миг нырка для звездочек — сильный стресс. Когда, кстати, у нас будет следующий тоннель, капитан? — повернулся он ко мне.

— Часа через два, — прикинув в уме, сообщил я. — Сейчас узнаю точнее, — я царапнул ногтем кольцо коммуникатора на мизинце. — Уняйя, — обратился к оставшейся на вахте фелиде. — Будь добра, доложи обстановку!

— М-ня, продолжаем разгон. Четыре тысячи сто ус до нырка, — откликнулась кошкодевочка с экрана на стене. За ее спиной был виден край псевдоиллюминатора с завораживавшей круговертью звезд и туманностей в нем. — М-ня, кстати, вы очень своевременно вышли на связь, капитан! — продолжила между тем Уняйя. — Нас как раз вызывает Орден!

— Орден? — оживился «укротитель». — Это который спятивших роботов по галактике ловит?

— Он самый, — кивнул я.