Группа быстро сыгралась в полуприличный рок-н-ролльный состав. На некоторых журналистов они произвели впечатление. Стив Лейк в рецензии в Melody Maker, озаглавленной «Раскалённый добела Бифхарт», называет шоу в норвичском Университете Восточной Англии в последний день мая «буйной вечеринкой» и пишет, что «вы забудете Зут-Хорн-Ролло, Ракету Мортона и всех прочих прославленных джентльменов». Далее: «"Peaches" мгновенно стала классикой — публика вовсю хлопала и танцевала.»[259]
Но с другой стороны, любая рок-н-ролльная команда, избавившаяся от старых неловкостей, могла возбудить толпу. Выборочный опрос среди давних поклонников группы, бывших на тех гастролях, до сих пор не выявил ни одного человека, на которого всё это произвело бы впечатление.Журналист Sounds Мартин Хейман, сам давний поклонник, написал эмоциональную, отчаянную рецензию на парижский концерт 24 мая — именно тогда ему в голову пришёл многократно цитировавшийся эпитет для описания этой группы — «Трагический Ансамбль». Ему показалось, что Ван Влит стал «тенью своей бывшей личности». В мрачном отчёте о концерте он задаёт риторический вопрос: «Кому бы захотелось всё это писать?», после чего приходит к убийственному выводу — группа напоминала паб-рокеров Brinsley Schwartz «в их не лучший вечер», и «наверное, эти гастроли следовало бы прекратить».[260]
Лестер Бэнгс заключил, что это «скучный мэйнстримовый пустой рок, что-то вроде плохого подражания Бобу Сигеру», что группа производила «жалкое» впечатление, и что Ван Влит был «равнодушен и вздорен».[261]Видеосъёмка парижского шоу, которое привело Мартина Хеймана в такую депрессию, иллюстрирует альянс Ван Влита и Волшебного/Трагического Ансамбля во всей его сомнительной славе. Программа открывается песней "Mirror Man", превращённой в банальный блюзовый джем. На тот момент группа сыграла в этом составе менее десяти концертов, и это наглядно чувствовалось. Нисколько не удивительно, что барабанщик Тай Граймс даже близко не подошёл к синкопированию Джона Френча на оригинале, а саму вещь едва можно узнать — за исключением немногих ключевых фраз. Она, однако, задала тон всему представлению.
Ван Влит высоко ценил Симмонса, любил его игру и время от времени разыгрывал с ним на сцене театрализованную дуэль «губная гармошка-саксофон». В Торонто он представлял Симмонса с таким добавлением: «Он засосал в раструб своей дудки космическую частицу и она осветила его мозг.» Но во время парижского концерта клякса на звуковой панораме во время свободного соло Симмонса на "Full Moon Hot Sun" постоянно росла. У него был солидный послужной список, и его тенор-саксофон на
Ван Влит, похоже, гудит своё и радуется происходящему — наверное потому, что ему особо не о чем думать. Он выглядел более подтянутым, чем раньше, и сменил слишком уж театральный плащ на старую футболку с