КАПИТАН БИФХАРТ: БИОГРАФИЯ

«На следующий день мы встретились в The Britisher, баре в Ланкастере, и начали всё по новой. Когда вошёл Дон, кто-то сказал: «Э, парень! Это Леон Редбоун!» Дон ответил: «Боже мой, я знаю этого чувака. Нет, парень, не совсем. Я знаю его.» Я толкнул этого типа локтем и сказал: «Это Капитан Бифхарт — Дон Ван Влит. Давай я познакомлю вас, дубина.» И в баре все зашептались.

«Так или иначе, мы и эту ночь провели вместе. И, знаете ли, весь страх куда-то исчез. Мы общались совершенно как старые друзья. То ли я повзрослел, то ли он смягчился — наверное, всего понемногу. Он подписал мне пластинку — "Luv Don, Luv Don". Я навсегда запомню его стоящим в моей комнате в рубашке с длинными рукавами и коричневой федоре. Когда мы слушали эти записи, я спросил его: «Дон, ты когда-нибудь вернёшься — с группой?» Он сказал: «О, да. Конечно.» Но я почему-то знал, что не вернётся. Он был старше и выглядел уставшим, а может быть, просто погружённым в себя. Он уже не был Капитаном Бифхартом. Тот человек исчез.

«Примерно через месяц мне позвонил Деннис Аллен, лидер местной группы BBC. Он сказал мне, что они с Доном однажды вечером везде меня искали. Я люблю Дона, и всегда любил, с тех пор, как мы впервые подружились в тот осенний день 1965 года, но тут я подумал: «Я рад, что они меня не нашли.» Всё закончилось по-хорошему.»

После заключения договора с Вернером, первая крупная американская выставка Ван Влита состоялась в манхэттенской галерее Мэри Бун в 1985 г. Выставка пользовалась успехом; среди посетителей были такие звёзды, как Ричард Гир и Дайан Китон — они ходили и на концерты Волшебного Ансамбля. Гир даже завладел вниманием Ван Влита и процитировал ему кое-какие его стихи. По сравнению с «Золотым медведем» на Хантингтон-Бич это был совсем другой мир. В интервью Кристин МакКенна в LA Weekly Ван Влит заявил, что это его не удивляет. «Они довольно умны, и, наверное, им, как и мне, тоже всё надоело», — сказал он.[356]

Мэри Бун, в свою очередь, объяснила МакКенна, зачем она устроила Ван Влиту «прорыв»: «У меня уже три года не выставлялся ни один новый художник, и я решила показать Дона. Мне всегда нравились художники, у которых хватает смелости, чтобы бросить вызов общепринятым правилам, а в последние 20 лет изобразительное искусство Дона постоянно базировалось на его собственном «словаре» форм и образов. Для меня это и сделало его работу важной и достойной показа.[357]

Весной 1986 г. Ван Влит был уже в Лондоне, договорившись о своей первой серьёзной выставке в Англии, в галерее Уоддингтона. Шнабель прибыл в Лондон, чтобы помочь ему развесить картины; кроме того, на улице рядом с галереей они вновь встретились с Джоном Пилом. «Шёл небольшой дождь, и он нагнулся, чтобы завязать шнурки», — вспоминает Пил. «Я подошёл и сказал что-то вроде «Привет, Дон», а он подхватил разговор, как будто мы вместе туда приехали, и я просто отошёл поставить машину, а теперь вернулся. С нашей последней встречи прошло около десяти лет, но он просто продолжил разговор, как будто мы только что разговаривали.»

Пил в The Observer написал о выставке следующее: «Он стоял на Корк-Стрит вместе со своей женой Джен и держался за железные перила, потому что ему было неловко находиться среди посетителей выставки. «Когда я занимался музыкой, у меня такого никогда не было», — заявил он, проявив вопиющую неточность.

«С течением лет репутация Капитана Бифхарта как эксцентрика развилась до абсурдных степеней. Его шутки и каламбуры, вырванные из их естественного контекста, воспроизводятся с большой серьёзностью; тем самым потребителей призывают вложить некий глубокий смысл в замечания, которые зачастую были намеренно бессмысленны. Настоящий Дон Ван Влит — это добродушный человек, охотно смеющийся, питающий глубокое недоверие к индустрии звукозаписи, с аппетитом на слова и — о чём свидетельствуют его картины — на цвет.»[358]

Пил высказал мнение, что человек, дающий своим песням такие названия, как «Когда я вижу мамочку, я чувствую себя мумией», едва ли хочет, чтобы его воспринимали совершенно серьёзно. У одной из картин, выставленных в галерее, было то же самое название. Среди других названий были такие, как «Летучие мыши в красных раковинах» и «Просвечивающаяся собака с юбкой в виде снопа». О последнем Пил написал: «Я просто слышу, как Капитан Бифхарт поёт это».[359]

Мэри Роуз Бомон дала такую оценку уоддингтонской выставке в Time Out: «Отношения между различными персонажами [его картин] понять невозможно, но в его личном языке чувствуется сложность, а в мазке — сила. Эти выразительные удары кистью, или отметки пальцев, или сильные размахи мастихина приковывают внимание зрителя.»[360]