Читаем КАПИТАН БИФХАРТ: БИОГРАФИЯ полностью

«Отвратительные» обстоятельства ухода Коттона были ещё отвратительнее. Однажды вечером он поссорился с Бёрчеллом, и тот так зверски его избил, что сломал ему рёбра, и Коттона пришлось везти в больницу. Это был поистине странный период для всех участвовавших, а слухи, порождённые им, были ещё фантастичнее. Тогда (как и сейчас) людям, связанным с группой, было трудно сообразить, что происходит. Кое-кто говорил, что за этим инцидентом стоял сам Ван Влит, но сейчас Элдридж не может в это поверить: «Должен сказать, что я видел Дона злым, но он никогда не прибегал к насилию. Мне сейчас очень трудно поверить, что это он устроил это избиение. Единственный раз, когда я видел со стороны Дона что-то отдалённо напоминающее физическое воздействие, был тот случай, когда он запер Бабу Энни в чулане. Он шутил, но эта шутка была определённо дурного вкуса.»

Вспоминая всё это в 1996 г., Меррелл Фанкхаузер, друг и соратник Коттона по The Exiles, дал объяснение, которое своей мрачностью и фантастичностью превосходит любой опубликованный материал из 60-х и 70-х. После распада группы Фанкхаузера H.M.S. Bounty, он переехал в тот район и был приглашаем на ночные джем-сешны в доме группы. Журналисту Goldmine он сказал следующее: «Соседи боялись Ван Влита и остальных членов группы, потому что все они выглядели очень странно — с бородами, длинными волосами, бледные, потому что целый год не видели солнца. Ночью дом освещался весьма тускло, к тому же из него доносилась всяя эта дикая музыка, а вокруг росли деревья, обросшие мхом. Это было страшноватое место.»[146]

Однажды вечером Коттон признался Фанкхаузеру, что атмосфера в доме становится всё неприятнее, и внутренние трения настолько обострились, что он думает, что с него хватит. Он хотел уйти вместе с Фанкхаузером и играть на гитаре в какой-нибудь более непринуждённой обстановке. Но оказалось, что это не так легко, как он думал. Ван Влиту не очень-то хотелось терять Коттона, и Фанкхаузер предполагает, что ему чинили физические препятствия — вплоть до накачки ЛСД. Коттон, которому всё это уже совсем не нравилось, то исчезал, то вновь появлялся. Фанкхаузера подозревали в укрывании беглеца, и тогда машина Ван Влита в полночь останавливалась перед домом, и участники группы обыскивали его, пытаясь найти отсутствовавшего гитариста.

После избиения Коттон, по словам Фанкхаузера, «каким-то образом очутился в психбольнице Olive View». Через несколько недель, потребовавшихся для успокоения, родители забрали его назад в Ланкастер, а посещения Волшебного Ансамбля встречались резкими отказами. Коттон опять пришёл в форму и начал играть с Фанкхаузером в MU, но через полгода их опять пригласили в дом на дружескую вечеринку.

«У Дона было какое-то странное выражение лица», — вспоминал Фанкхаузер, — «и все двери в доме были заперты. Дон берёт Джеффа, и я иду с ним в большую ванную, которую они называли Волшебная Ванная.» Зайдя туда, Ван Влит запер дверь и «начал деморализовывать Джеффа, говоря про него всякие негативные вещи. Я боролся за душу Джеффа, потому что он как-то вдруг посерел и начал соглашаться с Доном, говоря: «Да, наверное, мне нужно вернуться к Дону.» Казалось, что Дон пытался нас обоих загипнотизировать. Джефф расплакался, упал в ванну и замер в позе эмбриона.

«Потом Дон приносит эту маленькую клетку с пауками — там была и «чёрная вдова». Он говорит: «Что бы ты подумал, если бы я смог заставить одного из этих пауков закурить сигарету?» Он подёргал себя за бороду и сказал: «Это было бы мощно, да? Ха-ха-ха.» И вот я поддерживал с Доном этот дикий разговор, и в конце концов он устал, открыл дверь, а я схватил Джеффа и мы ушли из этого дома. Теперь всё было кончено, к нам больше никто не приставал, и мы стали дальше заниматься своей новой группой.»[147]

У некоторых людей такое чувство, что стены дома сохранили память о происходивших в нём событиях. Очень жаль, что их нельзя расспросить о вышеупомянутых событиях. Но Капитан Бифхарт и Его Волшебный Ансамбль оставили и более осязаемое напоминание о своём проживании в доме на Энсенада-Драйв. Линн Аронспир: «Вся деревянная обивка была изрисована — главным образом маленькими рисунками, сделанными мягким карандашом. Казалось, что как только на него нападал художественный стих, он рисовал на любой попавшейся под руку поверхности — где бы ни находился.»

СЧИТАЯ ПРОЕЗЖАЮЩИЕ ВАГОНЫ

Митболл Фултон: Что Вы чувствуете по отношению к ней?

Дон Ван Влит: К чему — Trout Mask Replica? У меня к ней хорошие, очень хорошие чувства.

Рекламная пластинка Reprise, 1969.
Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии»Первая книга проекта «Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917–1941 гг.» была посвящена довоенному периоду. Настоящая книга является второй в упомянутом проекте и охватывает период жизни и деятельности Л.П, Берия с 22.06.1941 г. по 26.06.1953 г.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное