Капитан Брингдаун и книга пророка (СИ)

Ну, нет, капитан Брингдаун не привык проигрывать без боя! Тем более два раза подряд. Пусть не веру, но хотя бы надежду необходимо вернуть. Должно отыскаться какое-то слабое звено в рассуждениях Эллен. Должна быть в мире высшая справедливость! Те люди, как их там звали? - магдалиниты, преодолели расстояние в десятки световых лет и сохранили самое важное, что у них было - слова Священной книги. И только затем, чтобы здесь всё потерять? Просто потому, что у их потомков оказалась слабая память? Несправедливо это, неправильно, и значит, не может такого быть. Ведь тот первый Фасимба наверняка был неглупым парнем, неужели он не чувствовал, что начинает забывать некоторые слова? Неужели не понимал, что его преемник забудет ещё больше? А если понимал, то почему не попытался спасти знания?

А что он мог сделать? Что бы я сделал на его месте? Ну, наверное, я бы разделил текст на части и велел заучить его нескольким подросткам. Логично?

Да, логично. Но нужно ещё, чтобы все они оказались крепкими ребятами, не поддающимися буре. А таких не могло быть много. Я, например, отключился почти мгновенно. И Эллен, видимо, тоже. На самом деле большая удача, что каждый раз находился хотя бы одни такой человек. Значит, Эллен права - книга для нас потеряна?

Нет, не значит! С чего я взял, что первый Фасимба был один? Что он знал наизусть всю книгу? Если большую часть переселенцев составляли члены одной секты, одного братства, то они всё должны были делать сообща. И зачем взваливать на одного брата непосильный труд запомнить всю книгу? Раз уж нельзя взять её с собой, пусть каждый запомнит по несколько строк, а потом, на корабле, или уже на самой планете, можно её вновь записать. Предположим, записать не успели, но в памяти-то слова сохранились! Допустим, один из ста поселенцев не забыл свой текст после первой бури. Уже получается двести Фасимб! А двести, или даже двадцать вождей - это слишком много для одной секты. Вокруг каждого из них должна по идее образоваться группа сторонников, своя маленькая секта. И рано или поздно возникнет вопрос, чей Фасимба главнее. А разве может восьмая глава книги быть важнее четвёртой? Вряд ли. Да и четвёртая ничем, кроме порядкового номера не лучше восьмой. И совсем уж невероятно, что кто-то из вождей сам признается, что он не такой великий, как другие. А значит, споры ни к чему не приведут. Нужно либо доказывать свою правоту силой, либо окончательно отделиться от секты. Отойти куда-нибудь в сторонку и устроить новое поселение. А потом, на старости лет определить наследника и передать ему Священные слова. И если я прав, то...

- Эллен! - Боже, как давно я не произносил это имя вслух! - Послушай! Ведь никто из людей Фасимбы не удивился, увидев меня. Я для них был обыкновенным чужаком, правильно?

- Да, наверное, - рассеянно согласилась она. - И что из этого?

Я не стал лишать её удовольствия самостоятельно додуматься до ответа.

- Ты хочешь сказать... ты думаешь... что есть другие племена, да?

- Умница! - на радостях я чуть было не поцеловал её, но, слава богу, сдержался и ограничился одним похлопыванием по плечу. - И в каждом из этих племён есть...

- Свой Фасимба! - закончила за меня Эллен, - Со своими Священными словами. Так?

- Может, и не так, но как-то очень похоже.

Она взвизгнула, бросилась мне на шею и, прежде чем я успел как-то выразить свой протест, расслюнявила мне всё лицо:

- Грэм, я всё-таки в тебе не ошиблась!

Я не совсем понял, что она имела в виду, но решил на этот раз согласиться. Может быть, в этом случае она быстрее успокоится и вернётся с моей широкой груди на землю.

- Пошли скорей к Фасимбе! - сказала она, исполнив мою мысленную просьбу. - Узнаем, где тут водятся другие племена.

Мне, конечно, тоже хотелось это знать, но не настолько, чтобы вытерпеть разговор с вождём. Улыбаться этому тупому дикарю, который недавно чуть не прирезал меня, а потом переспал с моей... ну, в общем, с моей спутницей. Нет уж, увольте!

- Иди одна, Эллен, - я постарался передать свои возражения в более нейтральной форме. - Без меня у вас лучше получится.

Не могу сказать, лучше или нет, но громче беседа точно получилось. О впечатлении, которое рассказ Эллен произвел на Фасимбу, я узнал задолго до того, как сама она вышла из жилища вождя. Вот уж никогда бы не подумал, что тщедушный туземец способен взреветь, словно матёрый шабн в брачный период. В одно мгновение тихая, отходящая ко сну деревня переполошилась, забурлила и теперь напоминала торговую площадь большого города. Мужчины, женщины и дети группами и поодиночке метались между домами, кричали и размахивали руками.