Капитан чёрных грешников

— Возвращайся домой. Ты меня не видел, я тебя ни о чем не спрашивал. И пойми: я велю тебе так поступать в интересах несчастного господина де Венаска.

Господин Феро пожал руку остолбеневшему Симону и пошел прочь своим скорым ровным шагом.

Но пошел он не той дорогой, по которой пришел.

Он направился не в Ла Пулардьер, а свернул правее, в сторону Мирабо, а оттуда в Ла Бом.

"Может быть, — думал он, — коробейник отложил свой отъезд, но так или иначе надо удостовериться".

Новый предлог для посещения жилища Николя Бютена придумывать было уже не нужно.

Знакомство состоялось, и было вполне натурально, что господин Феро, совершая долгую утреннюю прогулку, в этот день направился не куда-нибудь, а в сторону новых соседей.

Когда восходящее солнце сверкнуло на перламутровых вершинах Люберона, господин Феро увидел за деревьями красную черепичную крышу.

А войдя в платановую аллею, он заметил вдалеке уходящего человека с ружьем на плече.

У господина Феро было преострое зрение, какое бывает у дальнозорких стариков, сохранивших доброе здоровье.

В этом охотнике он признал Николя Бютена.

Тогда он ненадолго остановился и подождал, когда хозяин дома скроется из виду.

Когда охотник скрылся в виноградниках, господин Феро пошел дальше к дому.

Обе женины уже встали и сидели на скамеечке перед домом — там же, где и вчера.

Они работали и разговаривали.

Господин Феро подходил неспешно. Еще из-за деревьев он услышал, как сестры смеются и болтают, не видя его.

— Ну, сестричка, ты рада? — говорила молодая вдовушка мизе Борель. — Уехал наконец этот скверный Рабурден.

Господин Феро встал и насторожился.

— Ох, — вздохнула мадам Бютен, — уехать-то он уехал, а радости мало. Муж мой так его отъездом огорчился, что прямо с утра убежал на охоту, да такой сердитый: я его спросила, ждать ли к обеду — только отмахнулся.

Дальше господин Феро слушать не стал и пошел обратно.

Он дошел до конца платановой аллеи, а там свернул прямо в виноградники.

Теперь он знал, что коробейник уехал из этих мест — во всяком случае, из Ла Бом, — и показываться ему было уже не нужно.

Так что господин Феро и пошел через виноградники к себе в Ла Пулардьер.

Минут через пятнадцать он услышал где-то совсем рядом выстрел, сделал руку козырьком над глазами от слепящего солнца и увидел, как Николя Бютен поднимает с земли убитого дрозда.

Тогда он подошел к нему.

Николя, узнав его, поклонился.

— Э, молодой друг мой, — с улыбкой сказал старик, — вы ведь теперь на моей земле.

— Да, правда, сударь, — ответил Николя, опять поклонившись, а сам, видно, гадал, откуда бы мог идти советник в такой ранний час.

— Ничего, ничего, стреляйте, — благодушно продолжал господин Феро. — Я никому здесь не запрещаю охотиться. Так что же, наладилось у вас с женой?

— Да, сударь, — ответил Николя. — Негодяй взял деньги и уехал.

— Куда же он поехал?

— В Марсель, наверное, — не моргнув глазом, ответил Николя Бютен. — Я вчера, как ушел от вас, провожал его на пароме Мирабо. Долго пришлось ждать кареты: опоздала часа на полтора с лишним.

— Стало быть, вы от него избавились, — с видимым удовольствием сказал советник. — Доброй охоты, сосед! На днях дам вам знать, когда поеду в Экс.

— О, сударь, — возразил Николя, — мне и так уж стыдно, что вы мне вчера такую услугу сделали. Давайте уж забудем про это.

— Молодой человек, — ответил господин Феро, — я привык исполнять свой долг. Говорю вам еще раз: у меня лежат ваши деньги, и вы эти деньги получите.

И господин Феро пошел прочь, непрестанно думая про себя:

"Что же случилось с коробейником?"

XVII

Господин Феро пошел не прямо в Ла Пулардьер, массивное здание которого виднелось между деревьев.

Он сделал небольшой крюк, на миг исчез из вида Николя Бютена, который опять стал следить за дичью, и, немного пригнувшись, вошел в каменную будку, похожую на кротовый холмик. Крестьяне на юге ставят такие в виноградниках.

Забравшись в это укрытие, он видел, как охотник в ста шагах от него ходит туда-сюда и сосредоточенно колотит палкой по винограднику, чтобы оттуда взлетел дрозд, а может быть, даже выбежал кролик.

— Держится очень спокойно, — прошептал себе под нос старик. — А я на его счет неспокоен.

Николя Бютен (вернее, Фосийон-младший) говорил господину Феро, что вчера вечером усадил мэтра Рабурдена в дилижанс, направлявшийся в Экс.

Но Симон, со своей стороны, утверждал, что не видел ни Рабурдена, ни хозяина Ла Бома.

Одно лишь было несомненно: коробейника здесь больше не было.

Теперь для господина Феро стало почти что ясно: Фосийон-сын не испугался пойти на преступление.

Доказательством тому было духовое ружье.

И теперь мысль, которую советник сначала гнал от себя, укрепилась в его уме:

"Вчера вечером, до или после встречи со мной, Николя Бютен убил коробейника. Почему же? — задал себе старый прокурор следующий вопрос. — Только ли затем, чтобы не отдавать ему десять тысяч франков? Маловероятно".

Хозяин Ла Бома уже и так имел кое-какое состояние. Сто тысяч франков, которые должен был передать ему господин Феро, сделали бы его просто богачом.

Ради ничтожной суммы никто не пойдет на риск оказаться на скамье подсудимых.