Капитан её сердца

Нет, Дин и не думал отступать. Уложил ее на кровать и тут же накрыл ладонью ее грудь. У Tea сильно заколотилось сердце, разгоняя жар по всему телу. Дин с нежностью погладил ее, a Tea, чувствуя, как от бесстыдства загорелись щеки, подцепила застежку на бюстгальтере и отщелкнула ее, отдаваясь Дину со всей своей беззащитностью. Он на мгновение замер, словно принимая решение, потом скользнул губами к ее уху и обдал его будоражащим жаром.

— Ты не пожалеешь, котенок!..

И охватил рукой занывшую, мучительно чувствительную грудь. Tea, не сдержавшись, сдавленно застонала от этой сладкой ласки. Дин погладил, словно проверяя, чуть сжал, нащупал пальцами сосок.

— Дин!..

— Не бойся! Ты чудесная, котенок! Такая настоящая. Такая искренняя. Я все для тебя сделаю…

Вряд ли Tea понимала хоть половину его слов. Слышала только голос, полностью отдавшись ощущениям. Наверное, надо было хоть как-то владеть собой, чтобы и Дину попытаться доставить удовольствие, но куда там? Страсть захлестнула с головой, а Дин все сильнее разжигал ее, лаская, пробуя, находя у Tea столь отзывчивые места, что она забывала о всякой сдержанности. Сначала пальцы, потом губы — нет, Дин не брезговал, он целовал ее везде: то легко, едва касаясь, то впиваясь по-вампирски, то добавляя язык и совсем лишая Tea разума. Она только горела, все сильнее охватываемая желанием, и металась, не зная, как справиться с ним, и тянулась за новыми ласками, надеясь, что хоть они помогут… позволят… Не ухо… не грудь… нет, внизу… совсем внизу… там мучилось так сильно, что у Tea уже не было сил вспоминать о стыдливости.

— Дин!.. Пожалуйста!..

Он поймал ее губы, а сам скользнул пальцами в трусики. Tea не помня себя развела ноги. Хоть одно прикосновение!.. Где-то там… Где-то…

— Дин!..

Она изогнулась от мучительно сладких спазмов. Оно! Именно то, что так было нужно! Господи, как хорошо!.. И еще, и еще… Дин не убирал руку, a Tea почти умирала от его умелых ласк и тут же возрождалась — такой новой, такой счастливой, такой настоящей…

Дин…

— Тише, тише, котенок, — он терся носом о ее висок, успокаивая, и Tea вряд ли могла бы сказать, сколько пролежала в его объятиях, потерявшись в собственных ощущениях и не в силах вернуться в реальность. Но первая же связная мысль заставила ее похолодеть. Дин все еще был в джинсах. А значит, он… Значит, они…

— А ты?.. — распахнула она глаза, не зная, как задать вопрос и хочет ли она услышать ответ. — Ты не стал?.. Не захотел?.. Я совсем?..

— Ты была бесподобна! — оборвал ее Дин и ласково поцеловал в ухо. — И я бы душу продал, чтобы к тебе присоединиться. Но на носу игра, и Стивен под страхом отлучения запретил выпускать пар. Мы нужны ему злыми и жадными до победы.

В голосе его слышалось столь сильное сожаление, что Tea, отбросив все сомнения, прильнула к его груди.

— Почему сразу мне не сказал? — расстроенно спросила она, слыша, как быстро бьется его сердце. Кожа влажная и горячая, совсем как в нее. Неужели он испытывал то же самое, что и она? Только так и не смог достигнуть разрядки? — Я бы не стала… Правда не стала, Дин! Я не хотела, чтобы ты так!..

— Я хотел! — улыбнулся он и легко поцеловал ее в губы. — И ни о чем не жалею. Ты была такая красивая. Я даже не думал, что так бывает.

Tea залилась краской, поняв, о чем он говорит. Насмотрелся на нее, значит? Ну ничего, однажды и она узнает его в пучине страсти.

— А после игры… ведь можно же будет?.. — отчаянно сражаясь со стыдливостью, поинтересовалась она. Не мог же мистер Кэмпбелл совсем лишить своих парней личной жизни. Сам-то, наверное, ни одной ночи не пропускает. А тут придумал…

— Можно, — весело согласился Дин и зачем-то растрепал ей волосы. Tea рассмеялась и уверила себя, что странная замученная усмешка на его лице ей только почудилась.

Глава 28

Tea ничего не понимала. Она не могла не верить Дину, когда он говорил, что хочет ее. Почему же тогда на их пути все время вставали какие-то препятствия? То презервативов не оказалось, то Дина неожиданно в больницу на осмотр колена вызвали, то после тренировки он выдохся так, что просто не стоял на ногах. И вроде бы ни к одной из причин его отступления нельзя было придраться, но Tea с таким трудом устраивала эти свидания, что против воли начала подозревать над их отношениями злой рок. Дин, правда, в качестве извинений никогда не оставлял ее неудовлетворенной, но разве главным в отношениях был именно ее оргазм? А вовсе не настоящая обоюдная близость? Не слияние, которое делало мужчину и женщину одним целым? Не единение — не только физическое, но и духовное, когда не оставалось уже никакой преграды? Tea хотела испытать его и больше всего на свете боялась, что Дин не хотел.

Поговорить с ним об этом напрямую наглости ей, разумеется, не хватало.