Капитан флагмана

- Сюда, сюда, - поспешила ответить она. - Большое спасибо, - и хлопнула дверцей.

Таксист подождал немного - не раздумает ли? - потом включил скорость. Машина рванула и умчалась.

Галина осмотрелась. Куда это она попала?.. Ах да, она же сюда и хотела. Это же пляж. Тот самый пляж, куда она впервые пришла тогда с Сергеем. Точно так же светились тогда высоко вскинутые в небо фонари. На песке вырисовывались паучьи тени пляжных грибков. Вдали возвышался, весь в разноцветных огнях, мост Космонавтов. Только тогда на душе у нее было легко, ясно, радостно-тревожно, а сейчас - ураган. Ураган мыслей. Ураган чувств. Почему ураган?.. Ах да, так называется тот рассказ Драйзера. Как ее звали, эту девушку? Ведь они вспоминали тогда о ней с Сергеем. Как же звали эту девушку? "У меня ведь хорошая память на фамилии. На имена и фамилии. Почему же я вдруг забыла? Неважно. "Мир не может этого понять. Слишком стремительно течение жизни..." Кто это сказал? Сергей?.. Нет, Драйзер. Сергей сказал: "Самоубийство всегда отвратительно. Отвратительно и глупо". Он умный, мой Сергей. Умный и человечный. "Самоубийство всегда отвратительно". А убийство?.. Будалов прав: это убийство. И в газете тоже все правильно... Опухоль была доброкачественной. Не рак, а доброкачественная опухоль. Завтра об этом узнают все. Узнает отец. Ему придется уехать, оставить завод. Столько горя сразу. Горя и позора. И Сергей должен будет уехать. Один. Как он теперь будет, совсем один. И Будалов узнает. Будалов... Он так хотел мне помочь, а теперь один исход..."

Она представила себе суд, лица близких людей в зале заседаний, их глаза и застонала. И на работе... Да нет же, она никогда уже не наденет белый халат... Ей никогда не позволят... Да и сама она не посмеет. Как же быть, как вернуться домой и вообще - как жить? А должна ли она жить после всего? "Мягкая, ласкающая влага поднялась до ее губ, еще выше..." Нет, нет, только не это! Она не имеет права, это отвратительно. Отвратительно и глупо. Но что же делать тогда? А что-то нужно же делать... Она брела вдоль пустынного берега, глядя на ажурные пролеты моста Космонавтов, освещенные огнями, и плакала...

Большой зал Дворца кораблестроителей... Сцена - легким полукружьем. И ряды кресел повторяют этот полукруг, уходят вдаль амфитеатром. Балконы выставились вперед двойным козырьком, огибая зал... На балконах - семьсот. В зале - тысяча восемьсот. Две с половиной тысячи. Снаружи - металл и стекло. Веет холодок даже в летний зной. А внутри уютно. Одинаково тепло и зимой и летом. Мягкий свет, кондиционированный воздух... Нелегко было "отгрохать" такой. Когда обсуждали проект, даже сам Ватажков, который любил размах во всем, усомнился: "А надо ли тебе, Тарас Игнатьевич, такой громадный?" Оказалось, надо.

Вот он, рядом сидит, Ватажков. Спокойный, всегда собранный, как начальник штаба фронта. А что, он ведь и должен быть таким.

Выступает секретарь ЦК. Когда в прошлый раз награждали, приехал первый. А сегодня - этот. И вместо министра - тоже заместитель. Первый секретарь ЦК в Москве сейчас. А министр уехал в Комсомольск-на-Амуре. Да и не важно все это. И у тех, что приехали, полномочия решать все, что нас интересует: и ассигнования на строительство двух домов для малосемейных решено отпустить, и перебои с доставкой металла ликвидировать, и санаторный корпус в Благодатном... "Может, если бы я был, удалось еще и на пионерский лагерь выколотить. Ничего, потом. А пока достаточно и того, что отпущено".

- Я понимаю, тебе трудно сейчас, - наклонился к Бунчужному Ватажков, но выступать все же придется.

Тарас Игнатьевич кивнул. Посмотрел на поджарого, лобастого заместителя министра, прислушался к его словам. "Этому легко выступать - о простых вещах говорить. Но так говорит, что всем интересно. Морской транспорт обеспечивает три четверти международных грузовых перевозок. Насчитывает больше пятидесяти тысяч кораблей... В сорок раз экономичнее воздушного... Это его конек морские перевозки в мировом масштабе. Сейчас он скажет, что наш советский Морской Флот вышел на второе место в мире. И сколько судов, скажет... Ну вот, я же знал. А сейчас он станет говорить о том, что нынешняя судостроительная промышленность у нас одна из наиболее развитых, о научно-исследовательских институтах, производственной базе, кадрах, учебных заведениях... Надо бы поближе к заводу институт перенести, на Крамольный остров. Почему это мне раньше в голову не пришло?.. Сейчас он станет о контейнеровозах..."