Капитан и Хранители Души

–И в кого ты такая? – часто с упрёком спрашивала мама. Верин нрав действительно резко контрастировал с традициями её семьи. Все они, много поколений по неведомой Вере традиции были привязаны к этой Тимофеевке. Вот, казалось бы, прадеда их с семьёй раскулачили в 30-х и сослали в Сибирь, куда-то у Кемерово. Там они впрочем, неплохо устроились даже. Ведь вопреки утвердившемуся мнению новой власти, не наворовали они своё «зажиточное» кулацкое хозяйство, а заработали тяжёлым трудом, упорством и сноровкой. Для деда, уехавшего с семьёй на подводе, запряжённой коровой, трёх лет от роду, по всем канонам этот посёлок с чудным названием, то ли Новый, то ли Верхний Берикуль, и должен был стать родиной. К тому же эта ссылка, как оказалось, спасла им жизнь. Когда Тимофеевку сожгли, они жили в относительном покое на новом месте. К тому времени они вели уже неплохое хозяйство, а богатая сибирская природа щедро снабжала их своими дарами в голодные для воюющей страны годы. Дед рассказывал маме, как спал на сундуке полном кедровых орехов, а мёд и рыба не переводились у них.

Когда прадед, воюя за Родину, получил от неё прощение за то, что в эпоху коллективизации имел неосторожность жить чуть богаче основной части крестьянства, семья получила право покинуть ссылку. И дед в начале 50-х не придумал ничего лучшего, как вернуться обратно в Тимофеевку, разграбленную и сожжённую во время войны. Деревня была отстроена заново, а поскольку их двор был раньше в самом центре, там построили администрацию, и ему ничего не осталось, кроме как занять участок своей тётки Анны. Муж и сын её погибли в самом начале войны, то ли от артобстрела, то ли от авиабомбы, а сама она даже подвиг совершила вроде как, расстреляв шедших по деревне карателей. Даже хотели ей памятник поставить, но потом памятник поставили военным, что высоту у деревни обороняли.

И что заставило деда остаться тут и с нуля начинать строить свою жизнь именно здесь, загадкой было для Веры, ну что стоило податься в город, раз уж так жизнь повернулась?

Она вот к своим ещё неполным тридцати считалась в своём окружении состоявшейся женщиной. Любящий муж, хорошая работа и у неё, и у мужа, уже выплаченные кредиты за квартиру и машину. Она всегда с готовностью соглашалась, когда ей говорили, какая она счастливая и как ей повезло. В душе же она знала, что всё это не пришло само, что именно её целеустремлённость и умение расставлять приоритеты стали прочным фундаментом тому чего она добилась. Она получала образование, когда все ринулись зарабатывать шальные деньги, катаясь челноками и осваивая рынки «диких 90-х». Они с мужем прошли голодные годы начала карьеры, когда будущее было таким неопределенным и туманным, но они жили завтрашним днём, отвергнув сиюминутные соблазны.

Зная нелюбовь жены к родной деревне Саша, её муж, немного удивился, когда она засобиралась в деревню к маме.

–Несколько дней? А как же клиника? Что-то случилось?

–Нет, ничего особенного, просто давно обещала маме, а у неё что-то со здоровьем последнее время проблемы. Съезжу, так сказать малую родину повидаю, заодно маму к специалистам свожу, потом у себя проконсультируюсь.

–Мне поехать с тобой? Что-то серьёзное? Могу взять пару дней отпуска, хотя сама знаешь, у нас вечный напряг с этим, обратно уеду, скорее всего, раньше.

–Да нет, не стоит, Саш. Тем более, может, заберу её потом сюда на консультацию, повидаетесь, а там, в деревне, тебе тоскливо будет в первый же вечер.

–Ну, ладно, как скажешь, – с видимым облегчением ответил он, – Но, если что звони. Я подскачу.

–Ага, спасибо. Приветы передам. Ты тут без меня не скучай. Хорошо?

За те несколько лет, что Вера не была у мамы, по большому счёту ничего не изменилось. Местные нувориши перестраивали дома, как им казалось на современный лад. Но Вера только подумала про себя: « Можно забрать человека из деревни, но деревню из человека никогда!» Ну, ещё отреставрированный храм радовал выбеленной новой оградой и благоустроенной дорогой к нему, с ровными газонами по сторонам, отчего пейзаж стал по-западному чистеньким и благоустроенным. С другой стороны он потерял какую-то исконно русскую уютность. Как-то роднее было бы видеть покосившуюся изгородь, с привязанной козой, жующей сочную траву по колено. Вера подумала: « Надо будет зайти потом, посмотреть. Мама писала, отреставрировали там всё по полной программе, теперь абы в чём не зайдёшь».

Мама встретила с радостью.

–Что же ты раньше не предупредила-то, дочка!? Я бы узнала, может, кто свинью закалывал, мяса бы свежего взяла к приезду. Себе-то я редко беру, на Новый год разве что.

–Мам, да не надо, я сама тебе колбаски хорошей привезла, да ещё гостинцев. В вашем сельпо такого нет. Да и я дня на три-четыре. Тебе давно обещала, да и мне отдохнуть. Только сразу мам пока не забыла, если вдруг Саша в разговоре спросит, скажи, что плохо тебе было, приболела.

–Да неужто он тебя к матери родной не отпустит, пока я помирать не соберусь?

–Мам, долго объяснять, но так легче будет. Не забивай голову.