Капитан и Враг

– Она же хотела, чтобы я поехал. Она просила меня поехать.

– Она думала обо мне. Она никогда о себе не думает. Не следовало тебе приезжать.

– Если вы не хотите, чтоб я тут был… – Я не знал, как закончить фразу, но он закончил ее за меня.

– Ты должен вернуться. Немедленно. Завтра я возьму тебе билет. Есть самолет послезавтра.

– А если я не хочу уезжать?

– Я не дам тебе ни пенни, если ты останешься Твое место возле Лайзы.

– Не нуждаюсь я в ваших деньгах. Мне предложили работу.

– Работу! – воскликнул он с недоверием, точно я сказал: «целое состояние». – Кто тебе ее предложил?

– Один ваш друг.

– Никого из моих друзей ты не знаешь.

– Мистер Квигли.

– Квигли! Да ты посмей только…

Он шагнул ко мне, и я подумал, что он сейчас меня ударит. Отступая к двери, я плеснул ему в лицо точно купорос правду.

– Да не к кому мне возвращаться. Лайза умерла.

Я не стал задерживаться, чтобы не видеть его потрясенного лица. Мне не хотелось жалеть этого человека, и я быстро направился к лестнице, решив не дожидаться лифта – ведь Капитан мог последовать за мной. Я боялся его, но не чувствовал за собой никакой вины, пока бежал четыре пролета вниз, а потом, к своей радости, обнаружил на восьмом этаже лифт, стоявший с открытой дверцей. Все, что Капитан сделал для меня – за исключением того далекого дня в школе, – он делал только ради Лайзы. Я ничем не был ему обязан. А солгал я ему, чтобы добиться независимости, – сам-то он, чтобы быть независимым (если он действительно ни от кого сейчас не зависел), сколько раз лгал?

В холле я схватил телефонную трубку и впервые набрал номер, который дал мне мистер Квигли, но на другом конце провода послышался незнакомый голос с ярко выраженной американской гнусавостью.

– Можно мистера Квигли?

– Кто говорит?

– Смит… Джим Смит.

Последовала пауза, затем раздался тот же голос – нелюбезный голос, подумал я: такое было впечатление, будто я ворвался в середину интимного разговора.

– Он говорит, что позвонит вам утром.

– Если он там, не мог ли бы я все-таки поговорить с ним? – взмолился я. – Скажите ему, что это срочно.

Снова последовала долгая пауза, и затем ответил уже мистер Квигли:

– В чем дело, мистер Смит?

– Это не мистер Смит. Это Джим.

– Джим?

– Его сын. – Сложность наших взаимоотношений с каждой минутой возрастала.

– А, это вы.

– Да, я.

– В чем срочность?

– Я не могу сказать по телефону. Можно я приду к вам? Только у меня нет вашего адреса.

– Мне неудобно встречаться с вами здесь. Стойте-ка. Подождите, я подумаю. Приходите в тот ресторан через четверть часа. Тот, где готовят «Писко Сауэр». Там мы сможем поговорить наедине.

Я положил трубку на рычаг и вышел в ночь, неуверенный ни в дороге, ни в моем будущем. Вокруг, точно гигантские надгробья, высились банки – лишь нижние этажи были освещены за счет света, падавшего из стоявших между ними особняков. Я несколько раз сворачивал не туда, всякий раз боясь оказаться в той, другой, Панаме, где грязь, и нищета, и наркотики, или же, перейдя улицу, – в совсем другой стране, Соединенных Штатах Америки. Да и названия ресторана я не помнил. Такси было мало и никаких военных, – лишь повторяя редким прохожим «ресторан» и «Перу», я сумел наконец добраться до места свидания.

Мистер Квигли еще не прибыл. Я заказал себе «Писке Сауэр», расплатился тем, что у меня оставалось от денег Лайзы, и стал с нетерпением и тревогой ждать. Ресторан был почти пуст, на улицах – совсем немного прохожих; Пабло ведь предупреждал меня, что вечерами тут нередко грабят. Я старался пить медленно и все равно прикончил свой коктейль задолго до того, как к ресторану подъехало такси и в дверях появился мистер Квигли. «Писко Сауэр» не поладил с виски у меня в желудке, и мистер Квигли показался мне более тощим, чем когда-либо прежде.

– Прошу прощения, меня немного задержали, – извинился он. – В моем деле всегда может случиться что-то неожиданное. – Он, казалось, тщательно подбирал слова с медлительностью ведущего корреспондента крупной газеты. – Я вижу, вы пили «Писко Сауэр». Могу я предложить вам еще?

– Я сделал ошибку, – сказал я. – Этот коктейль не сочетается с виски.

– Тогда еще виски. Я, пожалуй, тоже выпью. У меня сегодня был такой длинный и нудный вечер.

– Нет, я ничего пить не буду, – сказал я. – Хочу сообщить вам, что я окончательно рассорился с Капитаном.

– С капитаном?

– С человеком, которого вы зовете Смит.

Мистер Квигли некоторое время молчал. Казалось, он погрузился в глубокие раздумья.

– Этого никак нельзя было избежать? – наконец откликнулся он не без укора.

– Он отсылает меня домой. Хочет, чтоб я улетел первым самолетом.

– А вы?

– Я не хочу уезжать. Я сказал ему, что вы предложили мне работу.

– И как он на это реагировал?

– Он был в ярости. Я испугался. И ушел.

Мистер Квигли снова, казалось, погрузился в раздумье. К этому времени я уже понял, что он человек неимпульсивный. Возможно, он мысленно что-то подсчитал, как это делал в аэропорту, когда сказал, что самолет опоздал не на десять, а на двенадцать минут. Наконец он снова заговорил.