Капитан-командор

— Ах, милый, ты даже представить себе не можешь, кого я только что встретила!

— И кого же?

— А вон, сам смотри!

Молодой человек повернул голову… с удивлением увидав за радостно улыбающимися Томом и юнгой знакомые рыжие космы…

— Господи… Камилла!!! Генрих!!! Вы-то как здесь?

Вдруг вспомнив шахматные фигурки, Громов весело рассмеялся:

— Поди, за пиратскими сокровищами явились? Ну и как? Нашли?

— Нашли, — покусав губы, призналась девчонка. — Только их сразу же один местный дьявол отобрал, а нас в подвалы кинул. Давно за нами следил, злодей чертов!

— Именно что злодей… — хмыкнув, капитан-командор махнул рукой. — Рад вас видеть в добром здравии. Прошу на судно. Кстати, о сокровищах! Сейчас мы всю крепость перевернем…

— Вот это правильно! — радостно потерев руки, Камилла тут же сникла. — Думаю, самое ценное наш враг прихватил с собой. Осталось лишь так, мелочь…

«Мелочь» в крепости отыскалась — изысканные, усыпанные драгоценными камнями курильницы, серебряные блюда, золотые статуэтки Будды… и усыпанная драгоценностями шахматная доска!

Сокровища сразу же перенесли на корабль под счастливым взором юной рыжеволосой красавицы.

— Мы согласны отдать треть, господин капитан. Ах, какие здесь были алмазы, изумруды, сапфиры! Все — красоты неописуемой… Увы… Надо срочно изловить того гада, что их украл!

— Бог даст, изловим…

Громов был настолько рад тому, что с Бьянкой — и Томом с юнгой Лесли — ничего плохого не случилось, что совершенно не забивал себе голову какими-то там дурацкими сокровищами, черт-то с ними, любимая супруга — вот истинное сокровище, вот кого надо беречь!

Над головой вдруг сверкнула молния, ударил гром — за всеми делами никто и не заметил, как к вечеру собрались тучи.

— Все на корабль! — быстро приказал Громов. — Уходим.

Снявшись с якоря, «Скайларк» поплыл по течению, озаряемый синими сполохами молний. Курляндский лекарь Генрих крестился, озабоченно поглядывая на огромную грозовую тучу, застившую половину неба.

— Может быть, зря мы отплыли?

О нет, не зря! Андрей улыбнулся — он точно знал, что не зря. И юная баронесса — знала, поглядывая на грозу и искоса бросая взгляды на мужа. Стояла у фальшборта, болтала о чем-то с Камиллой. Капитан-командор прислушался…

— Здесь вот, на месте разрушенного города мы их и нашли. Сундуки с драгоценностями и пиастрами!

Господи… опять эти тупые сокровища! Все бабло поганое… Поизящнее-то тему не могли найти?

— …как раз на том самом месте, где раньше стоял дом моего приемного отца…

Хм… дом отца? Чьего отца?

— Да-да, милая подруженька, мой приемный отец — знаменитый капитан Генри Эвери, он же — Длинный Бен… и он же — Геннадий Амонин, русский швед из Ниена. То есть — шведский русский.

Услыхав такое, Андрей навострил уши, уже не обращая внимания на грозу — интересно! Ну надо же — знаменитый багамский пират, оказывается, из Ниена, города на Охте-реке! Впрочем, ничего удивительного — разрушенный по велению Петра Ниен лет пятнадцать-двадцать назад был крупным торговым портом, ничуть не хуже какого-нибудь Портсмута или Гавра!

— Отец покинул родину давно, лет двадцать назад — какая-то неприглядная история с займами и сгоревшими складами. Позвал с собой друзей, они скинулись, купили корабль и отправились в Африку за рабами. Потом — в Америку: продать невольников и поправить свои дела, так делали многие… Ну дальше ты знаешь, милая Бьянка… Каперский патент, пиратская флотилия, снова Африка, Красное море — и два огромных индийских корабля, набитых неисчислимыми сокровищами — «Фатех-Мохамед» и «Гангсвэй». Потом отец вынужден был бежать. Сначала — в Ирландию, затем — домой, сюда, в Ниен… Умер незадолго до осады города русским царем. Знаешь, милая, мой приемный отец давно расстался с матерью — он встретил ее в Нассау, а меня никогда не любил… но вот ближе к старости, похоже, какие-то чувства все же шевельнулись в его душе. Отец оставлял знаки, наверное — для меня.

— Шахматные фигурки?

— Они… А в Ирландии он прямо указал, куда отправился — в Ниен, на родину, на покой. Сказал об этом владельцу одной портовой таверны в Дублине. Оставил ему фигурку — красного слоника — да велел держать на видном месте.

Покосившись на тучу, Громов презрительно сплюнул за борт — сокровища, фигурки — вроде взрослые люди, а устраивают какой-то цирк! Не лучше ли было бы сразу приемной дочке хоть что-то оставить? Или только на пути в Ирландию совесть заела?

— Еще до того, как в Нассау стали прижимать всех, связанных с капитаном Эвери, мы с матерью уехали в Каролину, — между тем продолжала Камилла. — Помог бывший губернатор, он тоже бежал туда. И дядюшка Сэм! Да, он мой двоюродный дядя… и много чего знал про Длинного Бена. Сам искал сокровища, мне ничего не говорил, но я за ним следила, я же не дура. Особенно там, на Нью-Провиденс. Мы почти разом напали на след, и я все время боялась вдруг встретить дядю в Ирландии или даже здесь, в Санкт-Питер-Бурхе. Не встретила… — девушка неожиданно вздохнула. — Значит, уж нет дядюшки Сэма в живых.

— А как вы добрались сюда? — поинтересовалась Бьянка. — На «Белой ромашке»?