Капитан «Корсара»

Изабель попыталась воспользоваться своим превосходством, по крайней мере, ответить ему тем же, но Ройд слишком хорошо ее знал; вскоре она могла лишь тяжело дышать, изнемогая от острого, мучительного желания – до такого состояния, что у нее из головы улетучились все мысли, а чувства скрутились в клубок, только кровь пульсировала в венах.

Всепоглощающее желание охватило ее, и она едва не зарыдала от нетерпения.

Источник облегчения у нее был только один.

Она встала и одним быстрым движением ввела его в себя – и ее мир сузился до этих пределов. До них, физически слившихся в одно целое и связанных всеми другими способами; оба лежали обнаженные на тонких простынях.

Они поглощали друг друга; Изабель отказывалась позволить ему отпрянуть и наблюдать; она требовала, чтобы он отправился в это путешествие вместе с ней. В этом она уже научилась настаивать на своем – как греховно покачиваться и напрягаться, замедлять и удерживать – и подчиняться.

Наконец Ройд сдался, и они поскакали вместе, поглощенные, захваченные, погруженные в ощущения, в ритмичное, волнообразное скольжение ее тела, которое нанизывалось и обволакивало его; время от времени они замедляли бег, чувствуя себя беспомощными перед волной мучительного наслаждения, они прижимались друг к другу и замирали, наслаждаясь… а потом снова начинали учащенно дышать и спешили дальше.

Вверх, еще выше. Напряжение было все сильнее, пока они не перешли на стремительный гибкий бег, задыхаясь. Оба горели, их пылающие тела слились воедино в этой отчаянной скачке, стремлении к пику, к завершению того, что манило их, но пока не давалось.

Пружина разжалась, и они воспарили – высоко, еще выше – в костер их внутреннего солнца, сверхновую звезду их чувств.

Экстаз окутал их, и они задохнулись. Оба выгибались и напрягались, в отчаянии льнули друг к другу.

Нахлынула огромная волна, накрыла их с головой, прошла через них. Наполнила их, отпустила, освободила.

Они услышали, как бьются их сердца, как радостно наполняются кровью вены. С радостью, которая пронизывала до костей и наполняла души, они ненадолго разделились, но тут же снова бросились друг к другу в объятия.

Изабель слушала, как его сердце успокаивается. Ощущала, как они оба соскальзывают в забвение.

Прежде чем они перевалили через край этого самого благословенного моря, она нашла в себе достаточно сил, чтобы звонко выговорить:

– Ты никогда не сможешь меня потерять, потому что я никогда тебя не отпущу.

Ройд обнял ее крепче и поцеловал в лоб.

Сон уже уносил ее прочь, и она услышала его слова:

– Ты моя, а я твой. И ничто на свете этого не изменит.

Глава 17

Сказать, что бал у Синстера привлек внимание всего общества, было бы значительным преуменьшением.

В одиннадцать на следующий вечер Изабель стояла рядом с Декланом сбоку от огромного бального зала и, поверх голов гостей, наблюдала за драмой, которая разворачивалась в дальнем углу.

К ним только что подошла Эдвина.

– Ничего не видно… Расскажите, что там происходит!

– Я только что закончила танцевать с Гарри Синстером, – объяснила Изабель, – и он вел меня отдохнуть, как вдруг подошел какой-то толстый джентльмен, очень нахальный, и попросил… нет, это слишком слабое слово… он потребовал, чтобы я сказала, откуда у меня ожерелье.

– И что? – Эдвина, опираясь на руку Деклана, привстала на цыпочки и выгнула шею, но так ничего и не увидела.

– Я так удивилась, что стояла и смотрела на него, – и, прежде чем собралась с мыслями, он побагровел и залопотал, что алмазы его, что он знает, откуда они, и произошла какая-то ошибка, и если я сейчас же не отдам их ему, он велит меня арестовать… – Изабель покачала головой. – Он все не умолкал. С более идиотской попыткой получить ожерелье я еще не сталкивалась. Мы с Гарри не верили собственным ушам. В довершение всего, когда Гарри спросил, каким образом ожерелье может принадлежать ему, тот человек – позже Гарри объяснил, что это маркиз Рисдейл – понял, что наговорил слишком много. Он развернулся, собираясь уйти, но его уже ждал Дирне с двумя помощниками. Они стояли у него за спиной и слышали все, что он говорил. Рисдейл опустил голову и попытался прорваться, но его схватили и задержали – а теперь там Дьявол Синстер, и они пытаются вывести Рисдейла из зала без особого шума.

– Только что к ним подошел Волверстоун, – сообщил Деклан, – вместе с Минервой. Она довольно сурово разговаривает с Рисдейлом – похоже, велит ему вести себя прилично.

– Не сомневаюсь… о-о-о! – Эдвина широко улыбнулась.

Изабель и Деклан встревоженно оглянулись.

Эдвина прижимала ладонь к животу и старалась не морщиться от боли.

– Что случилось? – воскликнул Деклан, бледнея.

– Всего лишь приступ боли. – Понимая, что она его не убедила, Эдвина понизила голос и пояснила: – Если хочешь знать, твой отпрыск только что меня лягнул. Довольно сильно!

– А это нормально? – Деклан по-прежнему не испытывал облегчения.

– Совершенно нормально, – заверила его Изабель. – Но, может быть, тебе лучше отвести Эдвину к окну? Там немного тише; возможно, ваш наследник скоро успокоится.