Капитан Магу

Пауза в боевых действиях заканчивалась. Роты второго батальона вышли на исходные позиции для штурма и там залегли, ждали артиллерийской поддержки. Сменив позицию, гаубичная полубатарея окуталась клубами белого дыма, полностью исчезнув из вида. На этот раз стрельба велась фугасными гранатами. Часть попаданий пришлась на узкие улочки Ортакоя, где крупные тяжелые осколки чугуна начали выбивать защитников селения и его жителей. Они поспешили укрыться артиллерийского огня в своих жилищах, но шестифунтовые гранаты шутя проламывали легкие крыши домов, взрываясь и уничтожая все живое внутри.

Взводный унтер-офицер Севрюжаев стоя рядом с капитаном так же пристально изучал результаты артиллерийского огня, только бинокля у него не было. Однако некоторые результаты обстрела рассмотрел раньше вооруженного оптикой офицера. Стянув с головы кепи, он рукавом вытер со лба пот, затем водрузил головной убор на место и заявил.

— Сейчас начнется.

— Что начнется? — не понял Алекс.

В ответ унтер указал на окраину Ортакоя.

— Вон они, уже идут, господин капитан.

Магу торопливо схватился за бинокль. От селения в их направлении появились первые беглецы. С каждой минутой их становилось все больше и больше. И вот уже к позициям роты бежала целая толпа толпа. Женщины и дети, мужчин не было видно. Как и стариков, до глубокой старости в этих неспокойных горах редко кто доживал. Гаубицы по ним не стреляли, они потому и выбрали это направление, что с позиций руоссийской полубатареи оно не просматривалось. Но не видеть того, что эта дорога уже перекрыта пехотой, они не могли. Рассчитывали на гуманизм руоссийцев? Или смерть от пули им казалась не такой страшной, как ее ожидание, сидя в каменном мешке?

Передние беглецы уже приблизились на дальность прицельной стрельбы.

— Прикажете открыть огонь, господин капитан?

— Нет, — выдавил из себя Алекс, — пусть уходят.

Многие солдаты восприняли слова ротного командира с нескрываемым облегчением. Все же в бою стрелять в вооруженного противника это одно, а вот так, хладнокровно расстреливать безоружных — совсем другое. Потом будет не отмолить за многие годы.

— Закончил?

Фелонов незаметно присоединился к наблюдавшим за бегством жителей Ортакоя.

— Даже не вспотел, господин капитан.

— Так откуда у них револьвер Саева.

— Этот утверждает, что несколько дней назад, точно он сказать не может, через мост хотела пройти шайка некого Нурси.

— Кто такой? — заинтересовался Алекс.

— Бандит местный. С османийцами из Арса якшался, потому местные его трогать боялись. А в тот день он отказался за проезд платить. Местные настаивали, началась свара, потом за оружие схватились. Револьвер Саева, говорит, у самого Нурси был.

— А про деньги спросил?

— Обижаете, господин капитан.

— Говори, не тяни!

— Деньги у бандитов Нурси, конечно, были, но немного. Не больше, чем их может быть у обычного бандита после удачного дела. Никакой казной арского паши здесь и не пахнет.

— А пленный врать или ошибаться не может?

— Врать, господин капитан, он не может. Ошибаться, тоже навряд ли. Он у Фархан-бея был кем-то вроде бухгалтера и казначея одновременно. Говорит, что про деньги он знал бы точно, но никаких значительных сумм за последнее время к бею не поступало.

Мысль о том, что казну могли прикарманить те, кто собирал дань на мосту, пришлось сходу отбросить. За такое дело их бей на ремни бы порезал, да и сумма слишком велика, чтобы по карманам ее рассовать. К сожалению, единственный, кто знал всю правду, сейчас лежа остывал в полусотне шагов отсюда. У него уже ничего не спросишь.

Первые беглецы приблизились к залегшей поперек дороги цепи руоссийцев и начали останавливаться.

— Севрюжаев! Пропустить! И смотри, чтобы с оружием никто не прошел!

Удивленный взгляд Фелонова Алекс предпочел проигнорировать. Севрюжаев тонкими материями не интересовался, он выполнял приказы.

— Слушаюсь, господин капитан!

Унтер жестами показал беглецам, что они могут проходить. Его поняли, тонкий ручеек женщин и детей потек по дороге, испуганно озираясь на стоявших неподалеку руоссийцев. Большинство шло с пустыми руками, но некоторые успели что-то прихватить из своих жилищ, которые сейчас равняла с землей руоссийская артиллерия, вместе со всем их хозяйственным скарбом и оставшимися защитниками Ортакоя.

Между тем, руоссийская артиллерия прекратила огонь, вперед пошла пехота. После такого обстрела казалось, что в Ортакое не осталось в живых никого. Тем не менее, к удивлению капитана Магу, некоторые его защитники ухитрились выжить и даже попытались оказать сопротивление. Но их было слишком мало, чтобы остановить идущие в атаку цепи руоссийцев. Несколько минут спустя солдаты девятнадцатого полка ворвались на улицы селение, где тут же вспыхнули перестрелки накоротке, временами переходящие в ожесточенные рукопашные схватки.

Унтер-офицер Севрюжаев решил проявить инициативу.

— Господин капитан, а может и мы?

— Отставить! Приказа не было.

Фелонов не выдержал, подошел ближе, и негромко, так чтобы не услышали остальные, поинтересовался.

— Это, с каких пор отсутствие приказа тебя останавливать стало?