Капитан Магу. Горы любви и скорби

После этих слов в штабной палатке возник возмущенный гомон. Среди присутствующих было немало офицеров с более высоким званием и куда большим опытом. А получалось, что одну колонну поведет генерал, а вторую, равной численности, – всего лишь обер-офицер. Пришлось вмешаться. Встав, Алекс гаркнул, перекрывая шум:

– Господа офицеры!

Господам также пришлось подняться на ноги и заткнуться.

– Прошу садиться. Правая штурмовая колонна практически полностью, за исключением саперной роты, состоит из солдат «Свободной Себрии». И возглавить ее должен был я. Однако, по хорошо известным вам причинам, сделать этого не могу. Кандидатура штаб-капитана Крыдлова предложена мною и обсуждению не подлежит. Никто лучше его не знает возможностей своих подчиненных, а сам он неоднократно проявил себя толковым и инициативным офицером. Примером тому служит быстрое и с минимальными потерями взятие Алзана!

Княжеские офицеры еще малость погундели, уже без азарта, понимая, что решение командующим принято и отменено не будет.

– Продолжайте, подполковник, – разрешил Мартошу Алекс.

– Таким образом, мы создаем необходимый трехкратный перевес в силах над гарнизоном Тактамыдага…

Далее начальник штаба перечислил части и подразделения, вошедшие в состав штурмовых колонн, и их резервы, порядок следования, маневров, сигналов, используемых для начала и в ходе штурма, подвоза боеприпасов, эвакуации раненых. В общем плане штурма ничего хитрого не было. Левая колонна нацеливалась на восточный склон горы, правая – на северный. С запада к Тактамыдагу примыкала другая скала, обрыв высотой в сотню саженей делал это направление недоступным, потому и никаких укреплений османийцы там не построили.

После Мартоша опять выступил полковник Барти.

– На подготовку и штурм у нас есть всего три дня!

Генерал Гарич и все собравшиеся в штабе офицеры не должны уловить в голосе командующего ни малейшей тени сомнений в благополучном исходе всего дела.

– Штаб-капитан Гараев, бомбардировку укреплений приказываю начать немедленно! Даю вам на нее двое суток. Разрешаю использовать две трети имеющегося запаса бомб, треть приберегите для непосредственной поддержки штурма. Командирам штурмовых колонн и подполковнику Мартошу остаться, остальные – свободны.

Когда в палатке остались лишь четверо, полковник объявил:

– Начало штурма назначаю на два часа тридцать минут пополудни.

– Очень неудачное время, – тут же возразил Мартош. – Если начать на рассвете, у нас будет полный световой день, он сейчас и без того короткий.

– На рассвете нас и будут ждать, – ответил ему Алекс. – К тому же за ночь османийцы успеют восстановить часть укреплений, разрушенных бомбардировкой. Сделаем так, сегодня с двух до трех устроим перерыв в бомбардировке, пусть артиллеристы пообедают и гаубицы остынут. Завтра делаем то же самое. Через тридцать минут гаубицы будут готовы поддержать штурм, а сам он станет для противника полной неожиданностью.

Первым из офицеров высказался генерал Гарич.

– А ведь может получиться.

– Внезапности-то всяко добьемся, – поддержал его штаб-капитан Крыдлов.

– Я остался в меньшинстве, – развел руками начальник штаба, – предлагаю сдвинуть время начала штурма хотя бы на час раньше. Еще один час может решить очень многое, с наступлением сумерек артиллерия не сможет продолжать обстрел крепости без риска попасть по своим.

После некоторого раздумья полковник предложение принял.

– Пусть будет так. За тридцать минут до начала жду доклада о готовности обеих колонн. Сигнал к началу штурма – ракета черного дыма. Распоряжения артиллеристам я отдам лично.

На этом совещание было окончено, все решения приняты, а снаружи, за слоем грубой парусины уже рявкнула первая гаубица, за ней вторая – и началось…

Почти сутки двенадцатифунтовые бомбы терзали склоны горы Тактамыдаг. Где громили, а где и крошили то, что другими строилось сотни лет. Поначалу османийцы пытались отвечать, но две амбразуры, откуда вылетали шестифунтовые гранаты, были быстро заклепаны ответным огнем. Других попыток осажденные не предпринимали.

– Вот вам лишнее подтверждение того, что ни одна крепость не может выдержать огонь современной артиллерии, – наблюдая за обстрелом крепости, рассуждал подполковник Мартош.

Вчерашние проломы в стенах османийцы ночью завалили камнями, мешками с землей и всяким мусором. Главным достижением бомбардировки стал взрыв небольшого порохового погреба, разрушивший часть крепостного каземата. Именно на это место нацеливал свою колонну генерал Гарич.

– Кама далеко не новая крепость, – высказал свое мнение Алекс, – а потому ваше утверждение мне представляется преждевременным.

Подполковник продолжил отстаивать свою позицию.

– Ну, так и наши гаубицы – полевая артиллерия, а не осадная. Будь в нашем распоряжении настоящие осадные пушки, Кама уже давно лежала бы в руинах.

– Может быть, может быть…

Алекс посмотрел на часы. Без двух минут час. Скоро батарея прекратит огонь, к тому времени должны прибыть посыльные от командиров колонн. А вот, кстати, и они.

– Господин полковник, генерал-майор Гарич доносит о готовности к штурму.