Капитан Магу. Палканский дебют

Здесь коса смерти с размахом прошлась по рядам гвардейцев, в одном месте их трупы лежали буквально один на другом. Солдаты продолжили собирать оружие, неторопливо оттаскивали трупы к дороге, где уже похоронщики с них снимали амуницию и грузили их в фуры. Дошла очередь и до завала. Пара солдат взялась за убитого, лежавшего сверху, затем вдруг оставила его.

– Ну, чего остановились?! – тут же накинулся на них взводный унтер-офицер. – Тащите его сюда!

Но вместо того, чтобы выполнить приказ, один из рядовых разогнулся и крикнул своему унтеру:

– Еще один. Капитан.

И тут, словно гром грянул, до ушей Алекса донеслось:

– Кажись, живой!

Все как-то сразу засуетились. Капитан повернулся к немолодому вислоусому фурлейту и приказал:

– Подгони фургон ближе.

И сам направился к месту действия. К его прибытию солдаты уже вытащили раненого офицера из-под лежавших на нем трупов и положили отдельно. Слезая с лошади, Алекс поинтересовался:

– Куда его?

– В живот, господин капитан!

«Часа три прошло. Если уж до сих пор не помер, то есть шанс довезти его до госпиталя живым». Офицер отдал поводья ближайшему солдату, сделал шаг вперед и замер – перед ним, весь в крови, своей и чужой, лежал капитан Гвардейского гренадерского полка Анатоль Червонозерский. Раненый был без сознания и бледен, как смерть.

– Ну чего встали?! Перевяжите его!

Голос Алекса дрогнул, но он постарался взять себя в руки.

– Да не так! Шинель снимите! И мундир тоже! Где этот чертов фургон?!

Фургон, наконец, подъехал. К этому времени солдаты замотали живот капитана Червонозерского, не экономя бинтов.

– Сена под него подложите! Нет сена? Снимите пару шинелей с убитых!

Солдаты торопливо содрали с убитых две шинели, что почище, постелили их на дно фургона.

– Грузите, – приказал солдатам Алекс, – да осторожнее! Шрапнель не убила, так вы добьете! И шинелью его накройте, замерзнет ведь!

– Господин капитан, тут портупея его…

Возле Алекса замер рядовой, державший в руках портупею с саблей и револьвером.

– Клади в фургон, – распорядился капитан.

Сабля оставалась в ножнах, а вот офицерский «гранд» висел на тонком кожаном шнурке. Капитан взял в руки револьвер, провернул барабан, все патроны были на месте. Судя по всему, Анатоль шел в атаку с револьвером в руке, а выстрелить так и не успел, ни разу. Алекс вернул оружие в кобуру, и уже хотел застегнуть клапан, как до него донеслось едва различимое:

– Черт, больно-то как…

Капитан торопливо метнулся к раненому.

– Анатоль! Ты слышишь меня, Анатоль!

Нет, не слышал, только начал просить воды. Алекс грозно уставился на фурлейта.

– Воды ни в коем случае не давать, как бы ни просил!

– Так точно, господин капитан, не дам!

Капитан выбрался из фургона наружу и приказал:

– Гони в госпиталь!!! Живым не довезешь, шкуру спущу!!!

Щелкнул кнут, фурлейт погнал свой транспорт обратно к руоссийским позициям, откуда сегодня утром началось наступление на Лочев. Погнал, это громко сказано. Обозный фургон, запряженный парой тяжеловозов, не самый быстрый способ доставки раненого в госпиталь, но другого под рукой не было. Капитан Магу продолжил руководить действиями своих подчиненных, то и дело подгоняя солдат, но время от времени он оглядывался, отыскивая взглядом ползущий по полю фургон.

Как ни подгонял капитан подчиненных, а сбор убитых и их оружия затянулся до самой темноты. Рассудив, что на ночь глядя явно не следует выступать обратно к месту дислокации полка, Алекс приказал разбить лагерь на том же месте, где рота провела предыдущую ночь. Теперь никто не запрещал жечь костры, поэтому была возможность приготовить горячий ужин и провести ночь в тепле.

Утром, прежде чем рота тронулась в обратный путь, Алекс нашел время заехать в госпиталь гвардейского полка. К его разочарованию, госпиталь со всеми ранеными успел убыть. На месте осталась одна-единственная палатка, в которую сложили тех, кому медицина помочь была бессильна. При них оставили двух санитаров, одного из них, того, что выглядел посмышленее, капитан Магу и взял в оборот.

– Давай вспоминай! Капитан Червонозерский из гвардейского гренадерского, ранение в живот. Вспомнил?

– Вроде вспомнил, господин капитан.

– Так «вроде» или вспомнил?

– Вспомнил, господин капитан, был такой, точно был!

– И что с ним? Живой?

– Вроде живой…

– Так «вроде» или живой?

– Живой… Вроде… Был… Господин капитан, тут такое творилось! Руки-ноги отрезанные ведрами выносили! Нет, если бы помер, я бы точно запомнил. А раз не помню, чтобы хоронили, значит, увезли его.

– А куда его эвакуировали?

– Куда и всех, в Ясен…

Поняв, что большего от этого «сообразительного» санитара ему не добиться, Алекс вернулся к роте. Все равно обратный путь лежал через Ясен, а там можно будет изыскать возможность навести справки о состоянии здоровья гвардии капитана Червонозерского.