Капитан Мак

- Безусловно, - сказал дон Хиль, - вы откроете ворота Ла-Рош-Сент-Эрмели.

- Кому? - холодно осведомился Мак.

- Как кому? Испанским войскам.

- Та-та-та! - пробурчал Мак

Заговорщики с удивлением переглянулись, и на их лицах появился страх.

Мак продолжал:

- Господа, воздух в катакомбах спертый... тут легко сойти с ума.

- Дон Руис! - воскликнул дон Хиль Торес.

- Ладно, - оборвал его Мак, - уже хватит этого дона Руиса. Меня зовут не дон Руис, и я не дон Руис...

- Так кто же вы? - воскликнуло несколько голосов.

- Меня зовут капитан Мак, я - по рождению и сердцем француз.

И Мак положил руку на эфес шпаги.

- Измена! - закричали заговорщики.

- Здесь предатели - вы, - презрительно ответил Мак. - Да здравствует король Франции и да здравствует кардинал Ришелье!

- Смерть ему! Смерть! - прокричали заговорщики, обнажая шпаги.

- Ба! - спокойно сказал Мак. - Вас - всего, двадцать, это хорошее соотношение. Одна французская шпага против двадцати кастильских клинков. Все к лучшему, господа.

И его шпага со свистом рассекла воздух.

Заговорщики отступили.

- Как видно, вы больше привыкли работать кинжалом, я не шпагой, продолжал он.

Ловко и быстро он сделал несколько выпадов налево и направо. Его шпага, создавая впечатление, что воздух рассекает несколько клинков, а не один, описала в воздухе одно из тех прекрасных мулине, которые коннетабль Оливье де Клиссон изобрел в Масличном лагере.

Но тут дон Хиль закричал:

- Назад, назад!

И все испанцы, уклонившись от шпаги Мака, отступили и сгрудились в другом конце зала. Они поняли, что хотел сделать их главарь.

Дон Хиль вытащил из-за пояса пистолет и направил его на Мака.

- Трус! - прошептал капитан.

- Капитан, - крикнул ему дон Хиль, - я - добрый католик.

- На испанский лад? - усмехнулся Мак.

- Я не хочу, что бы ты умер, не вручив свою душу Богу.

- Ба! - сказал капитан, - верного присяге солдата в раю всегда хорошо принимают. К тому же я еще не умер!

И, перевернув огромный стол, стоявший посреди зала, он спрятался за ним.

- Молись! - повторил дон Хиль.

- Это ты должен просить у Бога прощения за свои преступления, презренный! - ответил Мак.

- Тогда умри, - произнес испанец.

И он вытянул руку и прицелился.

Но прежде чем успел прозвучать выстрел, от которого Мак, как мог, пытался прикрыться столом, на верхней площадке лестницы раздался голос:

- Остановитесь, дон Хиль, остановитесь! - произнес он.

Дон Хиль отпустил пистолет и взглянул наверх.

По ступеням лестницы медленно спускался какой-то человек.

Это был дон Фелипе д'Абадиос.

Глава 29. Реванш

Подняв голову и увидев дона Фелипе, Мак тоже настолько удивился, что уронил стол.

- Ну, - подумал он, - значит я его поразил не насмерть.

Дон Фелипе д'Абадиос спустился по лестнице. Испанцы переглядывались с вполне понятным изумлением.

Они не понимали, почему дон Фелипе хотел сохранить жизнь человеку, который, с их точки зрения, был предателем.

Дон Фелипе продолжал.

- Назад, дон Хиль! Господа, шпаги в ножны. Капитан Мак должен иметь дело со мной, потому что это не дон Руис, как вы подумали.

- Он хочет взять реванш, - прошептал капитан.

Дон Фелипе, обращаясь к заговорщикам, заговорил снова:

- Господа, - сказал он, - моя шпага уже познакомилась со шпагой этого человека, и мы разберемся, с вашего позволения, в наших спорных вопросах сами. Здесь твой пистолет лишний, дон Хиль. Мы ведь находимся в подземелье, своды которого могут рухнуть от любого толчка. Выстрела из пистолета, может быть, будет достаточно, чтобы они обрушились и погребли нас всех.

При последних словах дона Фелипе заговорщики в ужасе переглянулись.

- Выйдете, господа, - сказал дон Фелипе. - У каждого из нас есть свой долг, который он должен выполнить. А мне нужно побеседовать с капитаном Маком.

И дон Фелипе сделал повелительный жест, не допускавший возражений.

Дон Хиль и его товарищи в полном молчании подошли к лестнице и поднялись по ней. Капитан, следивший за ними глазами, увидел, как они один за одним исчезают в темном проходе. Оставшись с доном Фелипе один на один, он воскликнул:

- Честью клянусь, дорогой кузен, я полагал, что продырявил вас насквозь.

- Хм! - усмехнулся дон Фелипе, - я, конечно, мог ответить вам, что вернулся специально с того света, чтобы оказать вам небольшую услугу, но предпочитаю признаться, что ваша шпага скользнула вдоль моего ребра.

- Это доказывает, что шпага у меня добрая, а ребра у вас крепкие, кузен.

- А потом, - все также насмешливо продолжал дон Фелипе, - нашлась добрая душа, которая пришла мне на помощь.

- Плохо она распорядилась свои добротой, эта душа!

- Славный малый позаботился обо мне, привел меня в чувство.

- О, в самом деле?

- Он отвел меня в трактир, где перевязали рану, которая, к тому же, оказалась просто царапиной, и совершенно неопасной.

- И кто же этот милосердный человек? - спросил Мак также насмешливо, как дон Фелипе.

- Да ваш лакей, дорогой кузен!

- Сидуан?!

- Он самый.

- Вот дурак, каких мало! - прошептал Мак.

- Но я нахожу, кузен, - продолжал дон Фелипе, - что вы несколько неблагодарны.

- Я?!