Капитан мародеров. Демон Монсегюра

– Bona venia vestra[41], я прочту, – Кастельмар взял свою находку у Ла Гира, не обращая внимания на то, что друг не понял и половины сказанной фразы. – Здесь написано: меч доблести короля Челобелга Каролинга. Потрясающе! Так этому мечу лет семьсот, не меньше! Непонятно только, как он попал к Танкреду. Может, его предки королевского рода? Впрочем, все возможно… Кто теперь правду узнает? Столько веков прошло…

Аньез с укоризной воззрилась на барона. Он, поняв свою оплошность, передал Ла Гиру меч, тот воззрился на оружие с нескрываемым восхищением, а затем принял младенца из рук Аньез.

– Похороним его вместе с прославленным рыцарем. Пусть защищает невинную душу, – сказал Шарль.

Барон спустился в слеп, положил ребенка рядом с останками Танкреда, и тут же выбрался обратно.

– Упокой Господь его невинную душу, – сказала Аньез и перекрестилась. Ла Гир, Ксентрэй и Кастельмар последовали ее примеру. Аньез бросила в усыпальницу горсть земли. Мужчины установили плиту на прежнее место.

…Находку обсуждали довольно долго. Ла Гир и Ксентрэй, держали меч по очереди, передавая друг другу. Кастельмар даже немного возгордился, сейчас он и думать не хотел, что Ла Гир мог вместо него красоваться с мечом.

– Я чувствую, господа, меч принесет мне удачу и богатство. Назову его Каролинг, это благородное имя ему как раз подстать, если вспомнить прежних владельцев, – сказал барон, нежно поглаживая рукоять меча.

– Да он уже принес вам богатство, барон. А про перстень вы забыли! – напомнил Ла Гир.

Подошла Аделина, вся в слезах, едва сдерживая рыдания.

– Робберу все хуже и хуже… Видимо, поврежден жизненно важный орган. Горячка усиливается. Он хочет видеть вас всех…

Роббер лежал на голой земле рядом с Люси. Роженица из-за потери крови пребывала в полудреме, даже поменять окровавленную одежду не было возможности. Роббер мутным взором посмотрел на друзей.

– Аделина сказала, что Шарль… нашел перстень и меч в могиле… – произнес он, задыхаясь.

Барон снял перстень с пальца и протянул де Флоку. Капитан удостоил его лишь мимолетного внимания.

– И вот меч, капитан, – Шарль присел рядом с де Флоком, показывая находку.

Тот из последних сил принял оружие и внимательно осмотрел. Капитан некогда получил приличное образование и в отличие от бригандов хорошо владел латынью.

– Прославленный меч Каролингов… Далеко пойдете, Кастельмар. Я всю жизнь сражался наемником, а богатства не нажил. А вы вонзили кинжал в землю, и вот результат… Просто так такие мечи в руки не даются, это судьба… – Роббер откашлялся кровью. – Я умираю… Ла Гир и Ксентрэй вы были мне верными друзьями на протяжении многих лет. – Прохрипел он. – Я прошу вас, позаботьтесь об Аделине. Мои золотые, которые возьмете у банкира отдайте ей. Я оставил надлежащее распоряжение Половичинни перед походом, так что проблем не возникнет. Слушайтесь Кастельмара, он все правильно говорит и делает… Не смотрите на то, что у вас седина на висках, а он слишком молод. У него дар Божий… Он знает то, что не знают другие. Надо было послушать его в Гаттинаре, сейчас бы мы были с добычей. Теперь он – ваш капитан… Я ухожу в свое ultimum refugium[42]…

Де Флок потерял сознание. Аделина, рыдая, упала рядом с ним. Мужчины молча смахивали слезы. На утро Роббера похоронили в том же склепе, рядом с Танкредом и младенцем.

– Храните благоговейное молчание, – сказал барон и перекрестился.

– Что теперь? – спросил Ксентрэй. – У нас ни денег, ни оружия, даже повозки нет. Люси едва стоит на ногах…

– Надо идти вперед. Иначе, здесь мы умрем от голода. Как известно, голод – учитель всех хитростей и премудростей, – сказал Кастельмар.

– Тогда веди нас, капитан!

* * *

Компания медленно брела по дороге. Ла Гир вспоминал последний ужин, его мутило от голода, почти сутки никто не ел. Люси еле передвигала ноги, ей срочно были нужены отдых и пища. Куда шли, они не знали, лишь бы подальше от города. Дороги везде одни и те же, куда-нибудь выведут, только бы ближе к Бургундии.

Смеркалось… Вдруг де Кастельмар почувствовал запах жареного мяса.

– Впереди жилье, а значит – еда. Если нам откажут в приюте, будут иметь дело с мечом Каролингов!

Барон не ошибся, вскоре, за поворотом дороги, показалась убогая харчевня. Над входом висела старая покосившаяся вывеска «Свинья и петух». По двору харчевни прохаживались десяток кур и один единственный петух. Свиньи, по всей видимости, вдохновившей хозяина, при выборе названия своего заведения, видно не было.

Ксентрэй ударил в дверь ногой, та скрипя, отворилась.

– Эй, почтеннейший хозяин! – позвал Ксентрэй, но ответа не последовало. – Есть кто живой?!

Обессилившая Люси легла на скамейку и тут же заснула. На лестнице, ведущей со второго этажа харчевни, показалась полная женщина.

– О, господа, какая честь для нас! – воскликнула она. – Проходите, располагайтесь! Сейчас подам жареное мясо. – Произнесла, вежливо улыбаясь, хозяйка. Кастельмару она не понравилась: ух больно толстая, слащавое выражение круглого лица с обвисшим подбородком отталкивало. Да и потом, какие они господа, в таком-то виде!