Капитан. Наследник империи

– Ты говоришь: власть важнее людей?

– Да!

Сильным коротким движением капитан перерезал Рябышеву горло. Убедился, что меч разделил позвоночник. Подождал, пока перестанет вытекать кровь.

Встал, отряхнул меч.

Одобрительно молчали всадники.

– Сударь капитан!.. – воскликнул «князь», обеспокоенно присматриваясь к Немцу. Капитан смахнул слёзы.

«Так закончилась история майора Рябышева, дурака-дракона. Он не был по-настоящему злым. Зло-то можно убить, зло умирает. А вот дурь – дурь бессмертна».

Ну что, капитан, сойдёт за некролог?..

– Фабрики Нижнего Тагила, – произнёс он вслух, с некоторым усилием отключая пафосный образ мыслей.

– Чего?..

– Фабрики Нижнего Тагила, – повторил капитан. – Был у нас в Ростове паренёк один, в соседней камере. Вечно песенку крутил; вот что-то вспомнилось.

Сержант почтительно молчал. Наверное, думал, что капитану пришлось убить дорогого сердцу друга и ритуал прощания подразумевает такую вот своеобразную истерику.

– Фабрики Нижнего Тагила, – сказал Немец, задумчиво рассматривая Пагди. – Хороший меч, согласись?

– Сударь капитан… – осторожно заметил «князь». – Это ж… там Его Высочество же беспокоиться изволят…

«Да, – подумал капитан, – поскорбели – и хватит. Пора войну выигрывать».

– Коня, – скомандовал он. Привычным жестом дотронулся до подбородка; и спохватился: – Только обожди… я до кустиков.

Эпилог первый, баталический

Жизнь текла теперь по-новому, словно капитан вырвался наконец из бесконечного телесериала последних лет. Суету уносило потоком; впервые за долгое, долгое время удалось остановиться и посмотреть вокруг.

Сейчас капитан видел окружающий мир настоящим: прежде он казался ярким и быстрым – теперь пестроты стало меньше, зато прибавилось понимания. Впервые это ощущение кольнуло Немца, когда он рассматривал секретные карты Вишвы. Потом лилась кровь – и стало не до того. Но едва всё хоть немного устаканилось, выдалась свободная минутка посидеть-подумать – капитан сидел как на иголках.

* * *

Битву в низинах капитан проспал.

Раздавая салюты, въехал в расположение, сполз с коня у самого полководческого верстака Содары. Принц и лейтенанты восторженно набрали воздуху в лёгкие – но выразить ликование не успели: Немец выполнил воинское приветствие, раскрыл рот и отключился.

Остаток сражения он провёл в лазарете, под присмотром магов зелёного крыла и Дурты. Маги забалтывали руку и «ушиб всей бабки»; достойный мудрец тыкал палочкой в ожоги и бормотал себе под нос, периодически проясняясь ликом.

Капитан мирно спал.

Впрочем, и без его участия всё сложилось неплохо.

Поединок на холме наблюдали обе армии. Люди встретили гибель дракона великим воодушевлением; степняки, конечно, приуныли. Желая приободрить деморализованное войско, умный Ангъул всё-таки додумался разогнуть усики трофейной гранаты. Вернее – поручил это благородное деяние Урмике: беспалый жаждал реванша и умолил отца воспользоваться чудо-артефактом.

Младший сын вождя умудрился выжить: ему всего лишь оторвало руку. Самого Ангъула контузило и посекло осколками; старый хитрец выбыл из строя на несколько дней.

Возможно, план битвы, предложенный капитаном, и не являлся вершиной средневекового тактического мастерства. Вот только противная сторона лишилась командования: главарь без сознания; старший сын убит; младший – и того хуже – дурак. Некому оказалось разгадывать, противостоять, преодолевать, воодушевлять… Лейтенанты Ангъула честно отработали полученные перед боем приказы – двинули конницу туда-то и туда-то, строй за строем.

С этого момента битвой дирижировал Содара.

Безвозвратные потери Варты составили почти пять тысяч человек. Ещё двенадцать тысяч раненых, включая эльфов. Степь потеряла убитыми более тридцати – почти всю «каменную» конницу.

К закату подошли подкрепления. Ангъул намеревался использовать более слабые части второго эшелона для преследования и зачистки разбитого войска Варты. Вышло иначе: разъярённые, пьяные вкусом победы люди жестоким встречным ударом опрокинули новую порцию орков.

Пленных уже не брали, мёртвых не считали.

Ставка Ангъула ушла.

Содара сгоряча собирался было углубиться в степь, но стиснул зубы и от карательной экспедиции отказался. «Покамест».

Вопреки планам Немца, поле битвы осталось за людьми. В этом смысле аналогию с Кутузовым Его Высочество «не дожал»; да, впрочем, и повязку скоро сняли – отмытый от засохшей крови глаз видел по-прежнему. На месте срубленной брови волнился шрам; со временем маги забормотали и его. Конечно, бровь так и не отросла, но внешность Содары это ничуть не испортило – кто же опустит взгляд ниже короны?..

* * *

Лес горел ещё долго, но в конце концов догорел. Армейские команды разбирали завалы.

Нашли «макаров»: пистолет оказался аккуратно вычищен, но совершенно побит расплавленным металлом. Вероятно, с оружием возился Рябышев, когда скучал, ожидая пробуждения капитана.