Капитан Немо

Тем временем Гедеон Спилет и моряк перелезли через забор и, отбросив бревна, которыми изнутри были подперты ворота, открыли их и побежали к домику Айртона. Там никого не было, и через несколько минут раненый Герберт уже лежал на кровати Айртона.

Вскоре к ним присоединился и Сайрес Смит. Пенкроф просто с ума сходил при виде Герберта, лежавшего без сознания. Он молился со слезами на глазах, рыдал, как безумный, бился головой об стену. Смит и Спилет старались его утешить и успокоить, но Пенкроф их не слушал. Впрочем, они сами с трудом сдерживали рыдания и почти не могли говорить.

Тем не менее они делали все, что только могли, чтобы привести в сознание несчастного юношу, который умирал у них на глазах. В течение своей тревожной жизни, полной всевозможных приключений, Гедеону Спилету не раз приходилось исполнять обязанности доктора и оказывать первую помощь. Он обладал некоторыми познаниями в медицине и часто лечил раны, нанесенные огнестрельным оружием. Поэтому и теперь он, не колеблясь, стал ухаживать за раненым Гербертом. Сайрес Смит помогал ему.

Журналиста больше всего пугала продолжительность обморока, который можно было объяснить или большой потерей крови, или же тем, что пуля не только задела кость, но и повредила жизненно важные органы.

Герберт был без сознания, очень бледный, и пульс у него бился так слабо и с такими большими перебоями, что Гедеону Спилету иногда казалось, что сердце бедного юноши остановилось. Состояние раненого внушало очень серьезные опасения, и Гедеон Спилет с озабоченным видом всматривался в лицо Герберта.

Осторожно, стараясь не причинить боль, они обнажили грудь юноши и смыли кровь, прикладывая платки, смоченные холодной водой. Когда остановили с помощью компрессов кровь, стало видно, куда именно ранен Герберт. На груди между третьим и четвертым ребром краснело небольшое пулевое отверстие.

Сайрес Смит и Гедеон Спилет осторожно повернули на бок несчастного юношу, у которого при этом вырвался слабый стон, его можно было принять за последний вздох умирающего.

На спине у Герберта виднелось точно такое же круглое отверстие, покрытое запекшейся кровью. Пуля прошла навылет.

– Слава богу! – сказал Спилет. – Рана сквозная, пуля не застряла в теле, и нам не придется ее извлекать!

– А что, пуля не задела сердце? – спросил тревожным голосом Сайрес Смит.

– Нет, сердце не тронуто! Иначе Герберт бы умер!

– Умер! – вскрикнул Пенкроф полным отчаяния голосом.

Ему показалось, что Герберт умер, потому что он расслышал только последнее слово Спилета.

– Нет, нет, Пенкроф, он не умер! – старался успокоить его Сайрес Смит. – Он живой! Пульс продолжает биться! Слышите, он даже стонет, хотя и очень слабо. Но послушайте, Пенкроф, возьмите себя в руки и помогайте нам. Нам его тоже жаль, и если мы вместо того, чтобы ухаживать за ним, начнем плакать и стонать, от этого ему лучше не будет. Успокойтесь, друг мой… Вы думаете, нам не тяжело было бы лишиться его?!

Пенкроф умолк. Крупные слезы градом полились у него из глаз и заструились по щекам.

Тем временем Гедеон Спилет старался вспомнить все, что знал из хирургии, и обдумывал, какой ему применить способ лечения. Осмотр раненого показал, что пуля прошла навылет… Насколько серьезна эта рана?.. Какие важные органы были задеты? Ответить на это не мог бы сейчас даже настоящий хирург.

Однако Спилет знал, что прежде всего нужно предупредить воспаление поврежденных органов, затем воспаление внешних отверстий ран и, наконец, не дать развиться лихорадке. Но какие лекарства у него есть для того, чтобы предотвратить воспаление и лихорадку? Пока ничего, кроме холодной воды.

Во всяком случае, необходимо было скорее сделать перевязку. Следовало бы промыть раны теплой водой и затем попытаться стянуть края ран, но Спилет не стал этого делать, боясь вызвать новое кровотечение. Герберт и без того потерял много крови и очень сильно ослаб от этого. Журналист ограничился тем, что обмыл осторожно обе ранки холодной водой.

Герберта повернули на левый бок и оставили его лежать в этом положении.

– Не нужно, чтобы он двигался, – сказал Гедеон Спилет. – Теперь может начаться нагноение ран на спине и на груди, и такое положение удобнее всего для того, чтобы они скорей зажили. Герберту необходим полный покой.

– Что? Значит, его нельзя перенести в Гранитный дворец? – спросил Пенкроф.

– Нельзя, Пенкроф, – ответил Спилет.

– Проклятие! – крикнул моряк, грозя небу кулаком.

– Пенкроф! – остановил его Сайрес Смит.

Гедеон Спилет между тем снова принялся внимательно осматривать своего пациента. Герберт все еще лежал без сознания, с бледным, бескровным лицом, и это очень беспокоило его доктора.

– Сайрес, – сказал он наконец, – я ведь не врач… Я просто не знаю, что мне делать… помогите мне… посоветуйте… вы так много знаете!..

– Прежде всего не волнуйтесь, мой друг, – ответил инженер, пожимая руку журналисту. – Не теряйте самообладания, действуйте хладнокровно и помните только одно: нужно спасти Герберта!