Капитан Немо

Воспоминания о родине. — Надежды на будущее. — Проект исследования берегов острова. — Отплытие. — Вид с моря на Змеиный полуостров. — Базальтовые скалы на западном берегу. — Ненастье. — Ночь. — Новая загадка.

Уже два года! И целых два года колонисты не имели никакого сообщения с остальным миром! Затерянные среди океана, они ничего не знали о том, что происходило в цивилизованных странах, как если бы находились не на острове, а на самом отдаленном астероиде Солнечной системы.

Что происходит в это время у них на родине? Родина страдала от междоусобной войны в то время, когда они ее покинули, может быть, и теперь восстание Юга еще обагряет кровью ее землю! Колонисты часто говорили о гражданской войне, никогда, впрочем, не сомневаясь, что правое дело Севера восторжествует к чести американской конфедерации.

За эти два года ни один корабль не проходил в виду острова, во всяком случае, колонисты не заметили ни одного паруса. Очевидно, остров Линкольна находился в стороне от морских дорог, кроме того, он не был обозначен ни на одной карте, хотя за неимением других портов он мог бы стать местом стоянки для судов, которые здесь же могли возобновить и запасы пресной воды. Но океан вокруг, насколько его мог охватить взор, всегда оставался пустынным, и, чтобы вернуться на родину, колонисты могли рассчитывать только на самих себя.

Впрочем, существовал лишь один шанс на спасение, и однажды, в первую неделю апреля, колонисты обсуждали его, собравшись в большом зале Гранитного дворца.

Как раз речь зашла об Америке, о родной стране, увидеть которую они уже почти не надеялись.

— У нас остается только один способ покинуть остров Линкольна, — сказал Гедеон Спилет. — Надо будет построить такое большое судно, чтобы оно могло выдержать плавание на расстояние нескольких сотен миль. Мне кажется, что если мы сумели построить «Бонавентур», то сумеем построить корабль и побольше!

— И отправиться на остров Туамоту, — добавил Герберт, — точно так же, как мы ездили на остров Табор!

— Я этого не отрицаю, — сказал Пенкроф, которому всегда принадлежал решающий голос в морских вопросах. — Я не говорю нет, хотя короткое и дальнее плавание — не совсем одно и то же. Если наше суденышко и потрепал шторм во время возвращения с острова Табор, то ведь мы знали, что находимся недалеко от своего острова; но проплыть тысячу двести миль — это немалый конец, а до ближайшей земли придется плыть не меньше!

— А что, Пенкроф, если бы представился случай, вы, наверное, не отказались бы совершить такое путешествие? — спросил журналист.

— Отчего же, попытаться можно, мистер Спилет, — ответил моряк. — Вы хорошо знаете, что не в моих правилах отступать.

— Не забывайте при этом, что у нас прибавился еще один моряк, — сказал Наб.

— Кто? — спросил Пенкроф.

— Айртон.

— Это верно, — сказал Герберт.

— Если бы он только согласился уехать с нами! — заметил Пенкроф.

— Неужели вы думаете, — сказал корреспондент, — что, если бы яхта Гленарвана появилась у острова Табор, когда Айртон там еще жил, он отказался бы с ним уехать?

— Вы забываете, друзья мои, — вмешался Сайрес Смит, — что Айртон уже не владел рассудком в последние годы своего пребывания на острове. Но вопрос не в этом. Нам нужно знать, можем ли мы рассчитывать и когда именно на возвращение шотландской яхты как на лишний шанс на спасение. Лорд Гленарван обещал Айртону приехать за ним на остров Табор, когда он сочтет, что тот искупил свое преступление, и я думаю, что он вернется.

— Да, — согласился Спилет, — и я думаю, что он должен вскоре приехать за ним, потому что Айртон уже двенадцать лет провел в одиночестве на острове Табор!

— Ну да! — сказал Пенкроф. — Я вполне с вами согласен, что лорд вернется. Но где он станет искать его? Конечно, на острове Табор, а не на острове Линкольна.

— Это тем более вероятно, — добавил Герберт, — что остров Линкольна даже не значится на картах.

— Поэтому, друзья мои, — продолжал инженер, — мы должны принять меры, чтобы о нашем пребывании и присутствии Айртона на острове Линкольна было бы известно на острове Табор.

— Конечно, — сказал Спилет, — и мы должны немедленно написать записку с указанием местоположения нашего острова и затем положить ее на видном месте в домике, где жили капитан Грант и Айртон. Гленарван и его экипаж, несомненно, должны найти эту записку.

— Досадно, — заметил Пенкроф, — что мы забыли принять эту предосторожность во время нашего первого путешествия на остров Табор.

— Разве мы могли это предвидеть? — сказал Герберт. — Ведь в то время нам не была известна история Айртона, мы не знали, что за ним должны приехать, а потом уже было поздно: наступило время, когда нельзя было снова ехать на остров Табор.

— Да, — ответил Сайрес Смит, — было уже поздно. Необходимо отложить это путешествие до следующей весны.

— А если шотландская яхта придет раньше? — спросил Пенкроф.