Капитан Немо

Колонисты ничего не могли сделать. Можно было, впрочем, надеяться, что в случае землетрясения колебание почвы не разрушит гранитную твердыню, в недрах которой они устроили свое жилище. Но коралю грозит большая опасность, если, конечно, откроется новый кратер на южной стороне горы Франклина.

С этого дня вершина горы была постоянно окутана дымом, с каждым днем он клубился все сильнее и поднимался все выше, но в его густых клубах не видно было пламени. Очевидно, весь процесс происходил в нижней части жерла вулкана.

Несмотря на близившееся извержение вулкана, с наступлением хорошей погоды колонисты возобновили свою обычную работу. Особенно торопились они с постройкой судна. Чтобы ускорить дело, Сайрес Смит устроил гидравлическую пилу, быстро распиливавшую толстые древесные стволы на брусья и доски. Механизм приводился в действие силой прибрежного водопада и был так же несложен, как деревенские лесопилки, работающие в Норвегии.

К концу сентября на верфи уже возвышался каркас корабля, которому предполагалось дать оснастку шхуны. Борта будущей шхуны были уже закончены, шпангоуты поддерживались временными креплениями. Даже в этом виде можно было уже безошибочно сказать, насколько удачной будет форма судна. Узкая в носовой и очень широкая в кормовой части, шхуна, по-видимому, могла совершить длительное плавание. Но для обшивки, внутренней отделки судна и настилки палубы требовалось время. К счастью, колонистам не пришлось самим изготовлять металлические части, потому что на это пошли железо и сталь с разбитого брига. Пенкроф и Айртон тогда вытащили даже болты и медные заклепки из исковерканной обшивки. Благодаря этому работа кузнецов сократилась до минимума, но зато плотникам досталось много дел.

Затем опять пришлось прервать строительство судна на неделю, потому что созрела пшеница и подошло время сенокоса и уборки овощей. Колонисты, отложив в сторону топоры и пилы, принялись косить и жать, а после того должны были еще убрать все это в кладовые. По окончании полевых работ все снова приступили к отделке шхуны.

Работы было еще так много и они так торопились поскорей закончить ее, что к ночи труженики буквально изнемогали от усталости. Чтобы не терять времени, они перестали даже завтракать и обедали в полдень, а ужинали, когда становилось уже совсем темно. После ужина колонисты сразу расходились по своим комнатам и ложились спать.

Но иногда, если завязывался интересный разговор, они отступали от этого правила и засиживались за беседой немного дольше, чем следовало. Колонисты говорили о будущем и любили мечтать о том, как изменится их положение, когда они дойдут на своей шхуне до ближайшей обитаемой земли. Но как ни хотелось им вырваться отсюда, разговор неизменно заканчивался обещанием вернуться на остров Линкольна. Они говорили, что никогда и ни за что не покинут свою колонию, которую они основали с таким трудом и которая достигла таких успехов. А со временем, когда установится сообщение с Америкой, она будет процветать еще больше.

Пенкроф и Наб больше других говорили о своем желании жить и умереть на острове.

— Герберт, — говорил моряк, — ты никогда не покинешь наш остров Линкольна?

— Никогда, Пенкроф, особенно если ты решишь здесь остаться!

— Это уже решено и подписано, мой мальчик, — отвечал Пенкроф, — я буду тебя здесь ждать. Ты привезешь сюда свою жену и детишек… я буду нянчить ваших мальчиков и обещаю тебе сделать из них лихих молодцов!

— Решено и подписано! — в тон ему отвечал Герберт, улыбаясь и краснея одновременно.

— А вы, мистер Сайрес, — продолжал фантазировать Пенкроф, — вы будете постоянным губернатором острова! Ах! Кстати! Как вы думаете, сколько жителей может он прокормить? Я думаю, тысяч десять!

Вот что обычно служило предметом разговоров перед отходом ко сну, причем Пенкроф всегда очень увлекался и увлекал других, и дело кончалось тем, что журналист основывал здесь свою газету «Нью-Линкольн Геральд».

Конечно, Пенкроф и Гедеон Спилет в своих мечтах заглядывали далеко вперед, но только в их планах и надеждах не было ничего, что заслуживало бы насмешки… Каждый человек мечтает о том, чтобы создать что-то постоянное, что пережило бы его самого и сохранило память о нем в потомстве. На этом, в известной степени, основано господство человека над всем остальным, и это сделало его владыкой Земли. Но кто знает, может быть, Топ и Юп тоже имели свое представление о будущем и тоже мечтали оставить о себе память в потомстве!

Один только Айртон не говорил ни слова. Но его молчание ничего не доказывало: он тоже мечтал… мечтал увидеть лорда Гленарвана и доказать ему, что он снова стал честным человеком.

Вечером 15 октября разговор на эту тему затянулся гораздо дольше обычного. Было девять часов вечера. Как ни бодрились колонисты, а усталость брала свое, и наконец, с трудом подавляя зевки, они решили пойти спать. Первым подал пример Пенкроф и со словами «Спокойной ночи!» направился в свою комнату, как вдруг зазвонил электрический звонок телеграфного аппарата, находящегося в зале.