Капитан «Неуловимого»

Погода дрянь – мокрый снег с дождём. Рядом тело Олега, которое я бросить не могу: совесть не позволяет. Вокруг ночной бой, и гибнут наши. А меня ждёт лодка и скорый новый поход. И что теперь делать?

Что-что, воевать будем. Бросать своих без помощи я не собирался. Штаб дивизии готовился к обороне, уходить никто не хотел. Я добежал до сарая, где лежало тело Олега, и убрал его в Хранилище.

Потом, пользуясь темнотой и суетой вокруг, оторвался от сопровождающего. Отбежал в сторону и, достав лопатку, стал готовить миномётную позицию. Закончив, достал полковой миномёт и, установив его, стал готовить мины, вкручивая взрыватели. Пока на пятидесяти остановился. Подправив прицел, выпустил первую мину. Недолёт, да и грунт от сотрясения садился, но с третьей мины дело пошло.

Немцы, штурмовавшие деревеньку, в которой находился штаб дивизии ополченцев (от меня до них с километр будет), как-то поскучнели: находиться под удивительно точным миномётным огнём им сильно не понравилось. Поэтому они отошли. Но если они думали, что я от них отстану, то зря: я и по лесной дороге бил, где их немало скопилось. На удивление точный огонь изрядно бесил немцев, но их попытки обойти небольшими группами и по лесу я пресекал, накрывая эти группы минами. Многие разрывались наверху, детонируя от веток, но осколков хватало, чтобы выбивать солдат таких обходных групп.

В итоге командир немецкого полка отдал приказ на отход, и до самой передовой, где они выбили наших, я сопровождал их огнём. Наконец, немцы не выдержали и побежали. Резерва у ополченцев не было, комдиву пришлось сформировать две роты из обозников и тыловиков, они и заняли окопы поредевшего батальона. Несколько групп собирали на дороге раненых и убитых немцев, свозя их к деревне; десятка три немцев бродили по лесу, и не думаю, что надолго. А я исчез: достал полуторку и покатил прочь.

Всю ночь ехал и к утру оказался у аэродрома. Три поста, которые встретились мне по дороге, обходил пешком, а потом снова доставал машину и ехал дальше. Так и добрался.

Подъехал к штабу, сказал, что машину брошенной нашёл, могут себе забрать. Тело Олега было в кузове, передал его им. Хотел спать отправиться (тут казармы оборудованы, душ, тепло), но особист прицепился и не отставал, пока я ему рапорт о приключениях не написал. Штаб флота о своём возвращении я предупредил, через дежурного, так что они в курсе. После этого, наконец, душ и спать.

А те «мессеры», сбитые Олегом, я подтвердил, и их записали за ним. У Олега четыре сбитых на счету было, теперь шесть. Хоть и посмертно, но его наградят, награды родственникам отправят.

* * *

Разбудили меня уже через час: приехали за мной на машине. Причём ладно бы наши моряки, но это были типичные работники госбезопасности: старшим был младший лейтенант и с ним двое сержантов. Предъявили документы городского управления и попросили пройти с ними. Ругаясь, я собрался и направился за ними.

– К нашей машине, – сказал лейтенант.

– У меня своя, – буркнул я недовольно: настроение, оттого что не дали отдохнуть, было на нуле.

– Васильев, Авдотьев, поедете с задержанным.

– Каким ещё задержанным? – остановившись, развернулся я к нему.

– Топай.

Получив сильный толчок в спину, я развернулся и двумя сокрушающими ударами отправил сержанта в нокаут. Это был низкорослый, но крепкий курносый парень лет двадцати пяти. Второй сержант схватился за пистолет, но не успел отпрыгнуть и тоже ушёл в нокаут. Прыжок – и не успевший среагировать лейтенант тоже упал: не боец, типичный кабинетный работник. Причём удары я не сдерживал, челюсти крушил всмятку.

А вот водитель «эмки», на которой они приехали, схватился за автомат – это был ППД. Уже будучи уверенным в том, что это немецкие диверсанты, я выхватил (не из кобуры, а из Хранилища) готовый к бою «парабеллум» и взял на прицел водителя, который, сидя в створе открытой двери, поднимал на меня ствол автомата.

– Брось оружие, – скомандовал я.

К нам уже бежали люди. Однако водитель не послушался. Выстрел – и во лбу у него образовался третий глаз. Можно и в плечо выстрелить, но зачем мне немцев жалеть? Ну, или предателей, что на них работают.

– Похоже, немцы, похитить решили, – сообщил я подбежавшим.

Особиста полка не было: получив мой рапорт, он уехал в штаб дивизии и ещё не вернулся. Поэтому пришлось всё разгребать командиру полка, а тот только что с боевого вылета, уставший и злой как чёрт. Так что диверсанта быстро разоружили, связали и утащили на гауптвахту, а я отправился досыпать.

И снова не дали выспаться, ладно хоть три часа смог поспать. Но в этот раз действительно по делу подняли. Хоронили двоих, Олега и погибшего сегодня лётчика, который разбился при посадке на повреждённом в бою самолете. Обстоятельства гибели обоих были схожи, и хоронили лётчиков в одной могиле. Совершив вместе с остальными тройной прощальный залп, я убрал пистолет в кобуру.

После этого я прошёл в столовую: время обеда, заодно павших помянем.

– Хотели отблагодарить тебя за самолёты, а тут видишь, как получилось, – сказал майор, сидевший рядом.

– Большие потери?