Капитан Памфил

Дикари любят полакомиться мясом белки еще больше, чем мясом голубя, поэтому команда лодки тотчас приготовилась к охоте на переселенцев; сам великий вождь, казалось, не пренебрегал подобным развлечением. Он взял сарбакан, открыл берестяную коробочку, восхитительно украшенную мехом лося, и достал из нее десятка два крошечных стрел длиной не больше двух дюймов и тонких, как стальная проволочка; один конец такой стрелы был заострен, на другом был укреплен пушок чертополоха таким образом, чтобы заполнить трубку, из которой пускали стрелу. Два индейца последовали его примеру, еще двоим приказали грести. Что касается капитана Памфила, то ему, как и последнему из команды, поручили подбирать убитых зверьков и извлекать из их трупов маленькие орудия, с помощью которых индейцы собирались лишать жизни белок. Через десять минут лодка подошла на расстояние выстрела и охота началась.

Капитан Памфил был ошеломлен: ему никогда не доводилось видеть подобной ловкости. Индейцы попадали в ту белку, в какую они целились, с тридцати и сорока шагов, почти всегда — в грудь, так что уже десять минут спустя довольно большая поверхность воды оказалась покрытой убитыми и ранеными зверьками. Когда число павших на поле боя приблизилось к шестидесяти, Черный Змей, верный своим принципам, подал знак прекратить бойню. Его люди повиновались с покорностью, сделавшей бы честь дисциплине прусского отряда; беглецы же, которым на этот раз пришлось поработать одновременно хвостом и лапками, поспешно выбрались на сушу. Индейцы и не думали их преследовать.

Охота заняла совсем немного времени, но этого оказалось довольно для того, чтобы на небе незаметно для гуронов собралась гроза. Капитану пришлось прервать свою работу на половине и принять участие в предельно простом маневре: вместе с тремя индейцами он должен был грести к берегу, куда Черный Змей надеялся высадиться прежде чем разразится буря. К несчастью, ветер, как мы сказали, дул именно с того берега, до которого следовало добраться; быстро поднимались волны, и через минуту могло показаться, что лодка вышла в открытое море.

В довершение всех невзгод настала ночь, и теперь река освещалась лишь вспышками молний. Маленькая лодка, словно ореховая скорлупка, то взлетала на гребень волны, то падала вниз, каждую минуту рискуя перевернуться. И все же она приближалась к берегу, уже видневшемуся темной чертой, несмотря на ночной мрак; внезапно лодка, летевшая стрелой, рухнула с гребня волны на скалу и разбилась, словно была стеклянной.

Теперь каждый, забыв о своих спутниках, думал только о себе и плыл к берегу. Черный Змей выбрался на него первым. Он сразу же стал тереть один о другой кусочки сухого дерева и разжег большой костер, чтобы все могли к нему присоединиться. Эта мера оказалась не напрасной: через десять минут вся команда, направляемая спасительным светом этого маяка, собралась — за исключением капитана Памфила — вокруг великого вождя.

XII О ТОМ, КАК КАПИТАН ПАМФИЛ ПРОВЕЛ ДВЕ ОЧЕНЬ БЕСПОКОЙНЫЕ НОЧИ: ОДНУ НА ДЕРЕВЕ, ДРУГУЮ В ХИЖИНЕ

ПЕРВАЯ НОЧЬ

Благодаря тому, что мы взяли на себя труд представить нашим читателям капитана Памфила как первоклассного пловца, они, как мы надеемся, не слишком встревожились, увидев его падающим в воду вместе со своими спутниками. В любом случае поспешим успокоить их сообщением о том, что после десяти минут ожесточенной борьбы со стихией он живым и невредимым выбрался на берег.

Едва он отряхнулся от воды (ввиду скудости его костюма эта процедура была недолгой), как увидел костер, зажженный Черным Змеем с целью собрать вокруг себя товарищей по несчастью. Капитан немедленно повернулся спиной к этому сигналу и поспешил от него удалиться.

Хотя великий вождь в те шесть дней, которые они провели вместе, оказывал ему утонченные знаки внимания, капитан Памфил постоянно питал надежду с ним расстаться и из страха, что второго такого случая ему не представится, решил воспользоваться первым. Невзирая на окружавший его мрак и бурю, капитан углубился в леса, что тянулись от берегов реки к подножию гор.

Капитан Памфил шел около двух часов; затем, подумав, что между ним и его врагами достаточно большое расстояние, решился, наконец, отдохнуть и обдумать, каким образом можно лучше провести ночь.

На уют нечего было рассчитывать: у беглеца только всего и было, что его одежда из бобровой шкуры, которая должна была временно заменить ему и подстилку и одеяло; он заранее чувствовал озноб при мысли о предстоящей ночи; но послышавшиеся с трех или четырех сторон от него отдаленные завывания заставили его отвлечься от первоначальной заботы и задуматься о другой, более тревожной. В этих звуках капитан Памфил узнал ночной вой голодных волков, которых так много в лесах Канады, что порой им недостает пищи и они выходят на улицы Портленда и Бостона.