Капитан Пересмешника (СИ)

— Идите! — вдруг рявкнул волк. Заорал так, что вспугнул стайку ночных птиц. — Вы можете и без нее обойтись!

— Не можем. Кали должна быть там, вместе со всеми.

— Уйди, Калеб. Уйди и забери с собой всех. Я прошу только один раз, — о тон оборотня можно было порезаться.

— У нас осталось четыре оборота и…

— Калеб!

Шаги, вдохи и выдохи, скрип песка под сапогами — все стихло буквально через несколько лучей, а мне стало легче дышать, легче плакать.

Я вцепилась в волка руками и ногами, в пропитанную потом и кровью рубашку, уткнулась ему в шею и заревела. Навзрыд, до хрипоты, с криками, воплями, с икотой и нехваткой воздуха, до головной боли. Я плакала и плакала, закусывала губы, хрипела и выла, вытирала слезы и сопли о рукава и никак не могла остановиться. Меня прорвало, затопило, обнажило.

Тивор меня держал, просто держал. Ничего не говорил, ничего не требовал, не просил, не уговаривал. Держал. Пока я захлебывалась и заходилась в своей истерике. Держал, не давая утонуть окончательно.

Я не старалась успокоиться, не старалась сдерживаться, толчками, плевками вышвыривала из себя эмоции и никак не могла остановиться.

Меня знобило и корежило, все внутри скрутило в огромный болезненный, дрожащий узел. Будто чужая сила раскалывала изнутри, а я только и могла, что сцеживать ее по капле через слезы. Я осипла, ослабела, в конце не могла даже голову поднять с плеча оборотня, только зубами стучала и всхлипывала.

Успокаивалась я так же, как и ревела — урывками, искореженными вдохами и выдохами, около оборота. Странно, но отчего-то окончательно прийти в себя помог запах притихшего волка, он окружил и укутал, убаюкал дрожащие нервы.

Когда я затихла окончательно, Тивор поднес к моим губам флягу с водой, вытер лицо, убрал спутанные волосы, чем-то обработал руки, пересадил меня боком и серьезно заглянул в глаза.

— Нам надо идти, птичка, — сказал волк. Я ожидала этого, но как оказалась совсем не была готова. Я затрясла головой, дернулась.

— Я не хочу, я не смогу этого сделать, — сухим, шуршанием отозвалась я. — Ты не понимаешь, он… я просто не готова и…

— Сможешь! — твердо, почти жестко перебил меня волк. — Ты все еще нужна своим матросам. Не отворачивайся от них, не бросай их, иначе получится, что жертва «Пересмешника» была напрасной.

— Я не…

— Ты должна! — рыкнул Тивор. — «Пересмешник» был самым опасным, самым быстрым, самым неуловимым кораблем во всей истории Мирота, так соответствуй ему. Или сейчас ты вдруг готова спустить пятнадцать лет поисков, пятнадцать лет усилий, пятнадцать лет потерь в городскую канализацию? Думаешь, одной тебе хреново? Считаешь, одна ты готова лезть на стену? Ты — капитан, Калисто! Так будь им до конца!

— Я… я ненавижу тебя, — тихо прошептала, не вполне, впрочем, уверенная, что именно эти чувства сейчас испытываю. Мне хотелось треснуть оборотня, дернуть, сделать больно, но я вздохнула и начала подниматься на ноги.

Не вышло.

— Умница, а с твоей ненавистью ко мне мы потом разберемся, — облегченно выдохнул мужчина, помогая мне встать, поддерживая.

— Я не…

— Я знаю, — невесело хмыкнул волк, и мы медленно двинулись в сторону леса.

В этот раз дорога отчего-то заняла гораздо больше времени, чем обычно.

Наверное, я просто оттягивала момент, как могла: ноги и тело не слушались, в голове гудело и иногда я все еще икала. В лесу было влажно, душно и непривычно светло, громко кричали ночные птицы, слышались шорохи и рычание. Привычная к этим звукам Шагарского леса, я вдруг стала обращать на них больше внимания, чем следовало бы, несколько раз спотыкалась на ровном месте и знакомой тропе, пару раз мы останавливались и оборотень поил меня водой. А я старалась не думать и не чувствовать.

Первым, что я увидела, стоило нам оказаться на берегу, был храм. Я старалась не смотреть, очень старалась, но он словно светился изнутри, купаясь в лучах Белой Луны, будто нарочно выставлял себя напоказ, каким-то непостижимым образом заставляя смотреть. На посеревший от времени камень, на коленопреклоненную фигуру ведьмы, на почти собранный осколок в ее руках. Меня снова затрясло, из горла вырвался сдавленный писк, руки сжались в кулаки, а зубы я сцепила так, что перед глазами замелькали черные точки, дышала опять урывками.

— Мой капитан, — спрятал за своей широкой спиной храм, подошедший василиск, — позвольте я немного помогу вам?

— Гидеон? — удивилась, разглядывая лекаря. — Как ты тут оказался? — Он был не связан контрактом, точнее связан, но так как Тивор или Мэт, как только мы прибыли на Шагар, договор потерял свою силу. Василиск конечно кое-что знал, но заинтересован в осколках или Ватэр не был, его скорее больше волновали тигры и шаманские техники врачевания. Все это время он почти безвылазно торчал у Гришема.

— Господин квартирмейстер послал за мной, сказал, что, вам нужна помощь. Вы позволите?

— Да, — обернувшись на волка и увидев его кивок, согласилась я.

Гидеон едва заметно склонил голову и положил ладони мне на виски, слегка сдавив.