Капитан Пересмешника (СИ)

— Слушай, паразит, это уже чистой воды нагл…, - договорить я ей не дал. Наконец-то я попробую эти порочные губы!

Касание продолжительностью меньше вдоха, и жесткий, довольно сильный удар в челюсть.

— Не смей, — прошипела она, вроде бы яростно, но я видел, слышал, как учащенно забилось ее сердце, как задрожало ее тело, стоило мне дотронуться, как расширились ее зрачки. А под напускной злостью в глазах кипело и бурлило желание. Оно проскальзывало, вырывалось из-под ее контроля еще на палубе, его было видно в каждом ее движении. И тем более сейчас, когда она неосознанно облизала губы, стирая мой поцелуй.

— Останови меня, — улыбнулся я, снова склоняясь к ней, слыша, как капитан судорожно втянула в себя воздух.

На этот раз она не сопротивлялась, не отталкивала, она вцепилась мне в волосы, прижалась обнаженным, разгоряченным после схватки телом, и с не меньшей яростью впилась в мой рот. Калисто была великолепна, была прекрасна. Я прикусил нижнюю, сочную губу, обвел ее контур и скользнул внутрь и чуть не сдох от сладости, от жара, от страсти. Я гладил и ласкал ее язык, я упивался ее вкусом, наслаждался каждой каплей, смаковал самые тонкие нотки и никак не мог оторваться. Хурма и персики. Неимоверное, невероятное сочетание. Оно почти убивало, оно рождало внутри не просто желание, потребность, нужду. Я рычал и целовал ее снова и снова.

В какой-то момент я почувствовал, как она рванула с меня остатки рубашки, прижалась еще теснее, я ощутил твердые камушки сосков, упирающиеся мне в грудь, и скорее почувствовал, нежели услышал сдавленный стон.

Завладеть, заклеймить.

Я подхватил ее под попу, и сапсан тут же обвила меня ногами. Сильно, туго. Рождая глухое рычание. Я оторвался от ее рта, с шумом втянул в себя воздух и положил руку на тонкую шею. Ее пульс сходил с ума, глаза пылали, а губы, припухшие, истерзанные мной губы влажно блестели, маня и искушая.

Я был настолько тверд, что в принципе удобные когда-то брюки начали причинять боль, а на руках снова появились когти, вздулись вены. Не знаю, не понимаю, как я сделал те несчастные два шага до двери. Это казалось практически невозможным. Я впечатал ее спиной в стену, а бесовка оперлась о мои плечи, ища опоры, оставляя неглубокие царапины, и впилась губами мне в шею. Она выводила узоры на коже, посасывала и вжималась в меня, обдавая своим жаром. Я положил руку на упругую полную грудь, сжал, начал перекатывать в пальцах тугой сосок, и Кали откинулась назад, нетерпеливо заерзала, и у меня перехватило дыхание.

Я ощущал запах ее возбуждения, терпкий вкус желания таял на языке, и я просунул руку между нашими телами, поддел когтем шнуровку брюк и оборвал ее на хрен!

Я не мог ждать, просто не мог, мне надо было дотронуться до нее. Необходимо.

Мокрая, горячая и… гладкая?

Я замер, поднял на нее глаза и увидел улыбку, такую улыбку… Боги, да она сейчас могла приказать мне уничтожить мир, и я бы сделал это. Сдох бы, но сделал.

— Я потом расскажу тебе об особенностях тигриных соляных ванн, — хрипло прошептала Калисто. Я ничего не понял, не уловил даже смысла. Кровь стучала в голове набатом, рот наполнился слюной, а ее соски были так близко. И я не стал даже пытаться побороть искушение. Я склонился и втянул в рот острую вершинку.

Что б тебя! Ее вкус взорвался на языке, выбил остатки дыхания, ее стон отозвался во мне рычанием, а мои пальцы нащупали сосредоточение ее желания. Я гладил, слегка сжимал, надавливал на него, вырывая из нее стоны, я перекатывал во рту темный сосок, я упивался ощущением ее дрожащего тела, а потом просунул указательный палец внутрь.

Калисто изогнулась в моих руках, ее тело задрожало, я почувствовал, как едва-едва начали сокращаться ее внутренние мышцы. Тугая, маленькая, жаркая.

Нет. Не так. Еще не все.

Я вытащил руку, и капитан разочарованно захныкала, отчаянно заерзав на мне. Она терлась об меня, почти убивая этими движениями, явно не понимая, что творит, ее коготки глубже впились мне в плечи, заставляя рычать.

Я потянул нас вниз, опустился на пол, Кали, оказавшись сверху, распахнула глаза, а я поднес руку ко рту. Просто не мог сопротивляться соблазну. Втянул запах и облизал пальцы. Ее вкус растекся по языку, он пьянил и дурманил, он почти заставлял задыхаться.

Хочу. Еще.

Я открыл глаза, подмял бесовку под себя и сел у нее в ногах, любуясь, смакуя. Ее необыкновенные персиковые волосы разметались по полу, на бронзовой коже выступили серебристые капельки пота, красивая грудь вздымалась и опускалась от частого дыхания, плоский живот был напряжен, а в глазах искрилась и переливалась лава.