Капитан первого ранга

— У меня совсем нет времени, — произнес доктор, вставая. — Послушайте меня. Делайте то, что я говорю. Пакуйте свои шляпки — и марш на корабль! Сейчас самое время. Именно сейчас, иначе вас будут разделять три тысячи миль соленого неприветливого моря и годы напрасно потерянного времени.

— Я вся в растерянности. Но я не могу. Нет, я никогда не пойду на это. Не могу. Может быть, я ему не нужна. — По щекам Софи лились слезы. Она отчаянно мяла в руках платок и, качая головой, лепетала: — Нет, нет, никогда.

— Тогда всего вам хорошего, Софи, — сказал он. — Как можно быть такой размазней! Такой жеманницей! Фи, Софи. Где же ваша смелость, девочка? Ведь это единственное, чем он восхищается на свете!

Когда Стивен добрался до квартердека, адмирал делился своими соображениями относительно снастей из манильского троса. Джек и Софи стояли чуть в стороне с чрезвычайно застенчивым видом. «Похоже, что он испытывает не столько тревогу, сколько испуг, — подумал Стивен. — Он не может собраться с мыслями и очень часто отвечает адмиралу невпопад».

— И если такелаж изготовлен из обыкновенной пеньки, дорогие мои, — объяснял адмирал, — то все эти снасти приходится смолить.

— Смолить, сэр? — воскликнула Софи. — Хотя конечно. С помощью кисти, я полагаю? — добавила она тихим голосом и залилась румянцем.

— Итак, я препоручаю девочек вам, Обри, — произнес адмирал Хеддок. — Перекладываю ответственность на ваши плечи. Две взрослые девицы — это огромная ответственность. Я привезу их к вам на фрегат в четверг.

— Честное слово, вы очень добры, сэр, но корабль не слишком хорош для дамы. Вернее, очень хорош для дамы. Но тут слишком тесно. Буду счастлив, более чем счастлив проявить все свое внимание к мисс Уильямс, насколько это в моих силах.

— О, не беспокойтесь. Это же только девушки, они привыкли к неудобствам, не надо выбиваться из сил. Подумайте, как помочь им сэкономить деньги на булавки. Запихайте их куда-нибудь. Поместите их в каюту к доктору, ха-ха! А, это вы, доктор Мэтьюрин. Рад вас видеть. Вы не возражаете, если их поместят к вам? А? Ха-ха-ха. Я вас видел, хитрец вы этакий. Опасайтесь его, Обри. Это такой хитрюга. — Несколько офицеров, оказавшихся на квартердеке, хмурились: адмирал принадлежал к прежнему, с более суровыми порядками, флоту. Он и обедал с таким же, как он, осколком старины, адмиралом порта. — Итак, решено, Обри? Вот и чудно. Давайте же, Софи, Сесилия. Придерживайте ваши нижние юбки. Вон какой ветер. Вот еще что, — прибавил он голосом, который счел за шепот, хотя девушек уже опустили в шлюпку в «беседке», — скажу вам кое-что на ушко, Обри. Вы читали выступление вашего отца? Думаю, нет. «А теперь обратимся к проблемам флота, — заявил он депутатам парламента. — Здесь мы тоже видим, что прежняя администрация не просто допускала, а поощряла страшную расхлябанность и неслыханное мздоимство. Мой сын, морской офицер, рассказывал, что дела обстоят очень плохо: непригодные к службе офицеры получают повышения по знакомству, снасти и паруса никуда не годятся, и, в довершение всего, мистер спикер, на борт кораблей допускаются женщины, женщины! Наблюдаются сцены невиданного разврата, достойные разве что французов». Если хотите последовать совету старика, то срочно положите конец таким разговорам. Никакой пользы флоту от них не будет. Пусть он лучше занимается своей армией.

Послушайте умное слово, хорошо? Вы поняли, к чему я клоню?

С лукавым выражением лица адмирал подошел к трапу, и ему отдали почести, достойные его высокого чина. Постояв сколько полагается при таких проводах, Джек Обри обратился к вестовому:

— Пошлите за плотником. Мистер Симмонс, будьте настолько любезны, пошлите на ют лучших матросов с пемзой и швабрами. Скажите мне, кто из офицеров наиболее отличается вкусом?

— Аппетитом, сэр? — воскликнул Симмонс.

— Нет, нет! Художественным вкусом. Знаете ли, чувством возвышенного.

— Не знаю, сэр, есть ли среди нас такие знатоки. Что касается возвышенного, то я не припомню, чтобы в кают-компании мы разбирали такие темы. Но есть такой Маллет, сэр, из плотницкой команды, который в этом точно разбирается. Он был скупщиком краденого и собаку съел на всякого рода красивых вещах — картинах старых мастеров и так далее. Сам он уже в годах и не слишком силен, поэтому помогает мистеру Чарноку выполнять столярные работы и заниматься отделкой. Но я уверен, что он разбирается в возвышенном лучше любого другого.

— Я хотел бы с ним поговорить. Мне нужно украсить каюту. Полагаю, его можно отпустить на берег?

— Ну что вы, сэр. Он дважды сбегал, а в Лиссабоне попытался добраться до берега в бочке, но попал не туда. Однажды он украл платье у миссис Армстронг и попытался проскочить мимо старшины корабельной полиции, заявив, что он женщина.