Капитан первого ранга

Когда Джек повернулся к дамам, его лицо и глаза светились, словно озаренные восходящим солнцем. По закону общественной метафизики, частица звезды Каннинга — великого человека — взошла над ним под тихий звон золотых монет. Он чувствовал себя хозяином положения — любого положения, несмотря на рыскающих за порогом судейских шакалов. Безграничная уверенность в себе удивляла Джека. Что за чувства скрывались на самом деле под захлестнувшей его жизнерадостностью? Этого он и сам не знал. Столько событий произошло за последние недели и дни — даже его старый плащ все еще пах порохом — и происходит до сих пор, что сразу он не мог в них разобраться. Так иногда бывает в бою, когда получаешь удар: это может быть смертельная рана, легкая царапина или просто ссадина — сгоряча сразу не разберешь. Он не стал копаться в себе и переключил все внимание на миссис Уильямс, сразу заметив, что та чувствует себя не в своей тарелке. Здесь она выглядела жалкой провинциалкой, то же самое можно было сказать и о Сесилии с ее кудряшками и безвкусными украшениями. Сесилию извиняло то, что в душе она была поистине добросердечным ребенком. Миссис Уильямс смутно сознавала неопределенность своего положения. У нее был глуповатый, неуверенный вид, к Джеку она обращалась, можно сказать, почтительно, хотя тот чувствовал, как закипает от возмущения ее разум. Заметив, насколько был любезен с ним лорд Мелвилл, джентльмен до мозга костей, матрона сообщила Джеку, что они прочитали о его освобождении в газете. Она решила, что его возвращение означает, что его дела устроились лучшим образом. Но как он оказался в Индии? Насколько она поняла, он попал на континент вследствие какого-то… словом, на континент.

— Так и было, мадам. Мы с Мэтьюрином поехали во Францию, где этот негодяй Бонапарт едва не посадил нас в тюрьму.

— Но вы прибыли домой на индийском судне. Я сама читала об этом в газетах — в «Таймс».

— Совершенно верно. Это судно сделало заход в Гибралтар.

— Понимаю. Теперь тайна раскрылась. Я так и думала, что сумею добраться до сути.

— Как поживает милый доктор Мэтьюрин? — спросила Сесилия. — Я надеюсь увидеть его.

— Да, как поживает достойный доктор Мэтьюрин? — вторила ее мать.

— Он вполне здоров, спасибо. Еще несколько минут назад он находился в соседней гостиной, где беседовал с начальником санитарной службы флота. Что это за удивительный человек! Он вылечил меня от жестокой лихорадки, которую я подхватил в горах: дважды в день доктор пичкал меня лекарствами — до тех пор, пока мы не добрались до Гибралтара. Если бы не он, не видать бы мне английских берегов.

— Горы, Испания, — с явным неодобрением произнесла миссис Уильямс. — Меня хоть озолоти — я бы туда ни ногой, уверяю вас.

— Так вы путешествовали по самой Испании! — ахнула Сесилия. — Наверно, это было страшно романтично: руины, монахи?

— Конечно же, там были и руины, и монахи, — отозвался Джек, улыбаясь девушке. — А также отшельники. Но самой романтичной была Скала (Здесь имеется в виду Гибралтар), поднимавшаяся в конце нашего пути, словно вздыбленный лев. Скала и еще апельсиновое дерево в замке Стивена.

— Замок в Испании! — воскликнула Сесилия, соединив пальцы рук.

— Замок! — вскричала миссис Уильямс. — Чепуха. Капитан Обри имеет в виду какую-нибудь развалюху, которой дали такое громкое название, душа моя.

— Нет, мадам. Замок с башнями, укреплениями и всем, чему полагается быть в замке. И с мраморной отделкой. Мрамор там не только на стенах: ванна, которая стояла рядом с винтовой лестницей — гладкая как яйцо — была тоже высечена из цельной глыбы мрамора — нечто поразительное. Во внутреннем дворе росло дивное апельсиновое дерево, со всех сторон окруженное аркадами. Все это напоминало монастырь. В одно и то же время там зрели апельсины, лимоны и мандарины. Райский аромат… Вот вам романтика! Когда я там был, апельсинов было немного, зато свежие лимоны были каждый день. Я, должно быть, съел…

— Следует ли понимать, что доктор Мэтьюрин — человек состоятельный?! — воскликнула матрона.*

— Разумеется, мадам. Там, где мы переходили через горы, у него огромное поместье и пастбища, на которых пасутся овцы-мериносы…

— Мериносы! — воодушевленно закивала миссис Уильямс, слыхавшая о такой породе. — Те самые, что дают мериносовую шерсть?

— У него есть еще вилла неподалеку от Лериды. Между прочим, я не справился относительно миссис Вильерс. Ну что я за грубиян. Надеюсь, она здорова?

— Да, да, — отвечала миссис Уильямс, даже не назвав ее по имени. — Но я думала, что он всего лишь судовой врач.

— Я бы выразился иначе. Он человек очень богатый и к тому же врач. О нем весьма высокого мнения в…

— Так отчего же его угораздило стать именно судовым врачом? — недоверчиво спросила миссис Уильямс.

— А что может быть лучше для любителя путешествий? Свежий воздух, просторная каюта, и за все это платит король.