Капитан пиратского брига

– Но нельзя их трогать, – сказал генерал. – Правовое государство строим… Только вот с того ли конца? Пока оно для бандитов и прочей твари правовое получается. Приезжал недавно к нам в министерство с лекцией уполномоченный по правам человека из какой-то губернии – Саратовской, кажется. Фамилия еще у него забавная: не то Кабриолет, не то Дилижанс… Вам, простым сыскарям, это невдомек и по фигу, а мою начальственную задницу силой на стул в конференц-зале усадили, в лучших традициях «проклятого коммунистического прошлого»: плюйся, а слушай!

– И как? Много мудрых мыслей почерпнул? – заинтересованно спросил Крячко.

– Слюны еще больше извел. – Орлов мрачно улыбнулся. – Особенно как дошло дело до оценки нового УК. За точность не ручаюсь, но смысл такой: поскольку новый Уголовный кодекс призван защищать интересы и права граждан возрожденной России, – последние три слова генерал произнес отвратительным подсюсюкивающим голосом, видимо, пытаясь изобразить лектора с загадочной фамилией, – в нем должна быть предусмотрена свобода действий для жуликов, ибо ограничение их прав действует им на нервы! Вот вы смеетесь, а я этот бред сивой кобылы два часа выслушивал. И попробуй вякни что вразрез – прослывешь скрытым сталинистом, бурбоном, держимордой и душителем гражданских свобод!

– Да, чудны дела твои, господи! – отсмеявшись, заметил Гуров. – Но возвращаюсь к нашим баранам, простите за каламбурчик. Баранов флиртует с экстремистами, где-то рядышком со свежим трупом барановского земляка прорисовываются «орлята»… Но не увязывается это с такой «пушкой», как австрийский «хорн». Вот если бы там обрезок трехчетвертной трубы нашли или арматурный пруток. Ну, на самый крайняк – паленый-перепаленый «макар», тогда можно было бы думать в этом направлении. А «хорн»… – Лев с сомнением покачал головой.

– Оружие высокопрофессиональное и очень недешевое. Не для сопляков, – закончил Станислав. – Одно исключает другое, Петр. Тем более классический контрольный в голову… Что-то тут не то!

– Знаете, господа офицеры, – подпустил в голос ехидства генерал, – отвечу вам любимой фразой одного моего подчиненного. – Он поглядел на Льва. – Думать надо. Я не доктор, у меня готовых рецептов нет.

…Лев по совету генерала зашел еще до обеда в ПФО управления и утряс вопрос с командировочным авансом на две недели – дома избытка финансов не наблюдалось, а Гуров по опыту знал, что в чужом городе деньги лишними не бывают, даже учитывая ценовую разницу между столицей и провинцией. Хотя какая там провинция – всего-то двести с небольшим километров. Дали без звука, даже добавили из специального министерского фонда на «непредвидку», и Лев ощутил себя по-настоящему важной персоной. Набравшись наглости, он часть командировочных потребовал выдать в баксах. И, о чудо, здесь ему тоже пошли навстречу. «Нет, – думал Гуров, – что ни говори, а здорово побывать в шкуре чиновника по особым поручениям! Вот только что же за „барашка“ мне там придется пасти, если заранее с таким авантажем относятся, а? Конечно, на каждого верблюда грузят столько, сколько он может унести – на этом держалась, держится и, даст господь, будет держаться наша контора…»

Уже в начале четвертого он покинул управление: завтра намечался отъезд, и надо было собраться. По дороге домой Лев позволил себе шикануть: купил две бутылки «Цоликаури» – вина, которое они с Марией очень любили. Оно напоминало им единственный совместно проведенный в Гудауте отпуск. Кроме того, гулять так гулять! Гуров разорился на килограмм очищенной кальмарьей тушки. Как было уже сказано, готовить Лев не любил, но умел, и очень неплохо. На этот раз он собирался побаловать Марию одним из своих фирменных блюд – кальмаром по-корейски. Это тоже стало их семейной традицией, обычаем: перед отъездом в командировку Гуров, если была такая возможность, приходил домой пораньше и готовил что-нибудь особенное на ужин. Они с Марией выпивали хорошего вина, иногда танцевали. В этом был и легкий оттенок страха, вопрос – а увидимся ли? А этого из жизни сыщика, старшего оперуполномоченного по особо важным делам, не выкинешь: такова специфика его профессии. Мария все понимала и смирилась с этим. И все-таки куда больше было в их традиции надежды на скорую встречу, пожелания удачи, веры в успех. Лев Иванович Гуров очень серьезно относился к приметам и обычаям…

Глава 3