Капитан поневоле (СИ)

– Э, мужик! Тебе чё надо? – Громко и зычно крикнул Пашка. И для убедительности лязгнул затвором. Копошение прекратилось. Медведь замер. Потом оглянулся на поляну, постоял несколько секунд в раздумьях, и не спеша затрусил по краю поляны в сторону тропы, проходившей чуть дальше от реки. На заднице смешно тряслась обвислая шкура – не успел ещё нагулять жира. Саша с ужасом вспомнил, как он вчера ходил в те самые кусты справлять нужду в темноте.

Ничего удивительного в поведении медведя, конечно, не было. Как следует из наставлений бывалых людей, его, конечно, могут привлекать стоянки людей, но сильно смущают несвойственные природе звуки. В частности, членораздельная речь. Не истошные вопли или агрессивный рёв, а именно речь. Поэтому, в случае близкой встречи со зверем рекомендуется, если уж и кричать, то что-то членораздельное, хоть и бессмысленное. Как правило, в таких ситуациях, конечно, кроме мата, ничего не получается. А зря. Чем посылать по известному адресу порядочного зверя, ему можно стихи почитать… «Я памятник себе воздвиг нерукотворный», например. Медведь среагирует точно также, как и на посыл к чьей-то матери. Из этой же оперы лязг металла. Для окружающей медведя природы звук совершенно нехарактерный, а потому смущающий его и пугающий.

Как бы то ни было, а лагерь весь проснулся, народ начал выбираться из палаток, Саша развёл костёр, запахло дымом, и все почувствовали себя спокойнее. Пашка сказал, что медведь, вроде, нормальный, а потому в кусты можно ходить без опаски – он больше не вернётся. И для убедительности первым пошёл в чащу, оставив ружьё на поляне. Москвичи, конечно, последовали его примеру, но опаска всё же осталась.

Завтрак поспел быстро. Поели и начали сворачивать лагерь, сразу пакуя вещи в гермомешки, и пристраивая их на катамараны. Река уже стала чуть шире, вобрав в себя несколько ручьёв. Валы стали выше, как и сливы на порогах. Закопав использованные консервные банки в небольшую ямку, отчалили. Сегодня, по уверениям Пашки, должны начаться серьёзные пороги. И они начались. Пришлось выставлять страховку. По договорённости, сначала порог проходила четвёрка москвичей, как более серьёзное судно. А Пашка их страховал внизу с морковкой, привязанной к какому-нибудь дереву или крупному камню. Юля в это время стерегла двойку выше порога от непрошенного визита медведя, вооружённая сигнальной ракетой и дымовой шашкой. Если зверь наберётся наглости и начнёт рыться в оставленных без присмотра вещах, то первым делом порвёт в лоскуты гермомешки и баллоны катамарана, а это сильно осложнит путешествие. Конечно, одна она отбиться не сможет, если медведь всё же проигнорирует отпугивающие средства, и ей придётся спасаться вплавь. Но такой вариант развития событий был очень маловероятен. Но будет свидетельствовать о том, что у них серьёзные проблемы. И порванный катамаран самая меньшая из них. Потому что так поступить может только не простой медведь…

Но никто им не мешал, и ребята наслаждались прохождениями. Сначала четвёрка, потом двойка, которую уже полноценно страховали. Серьёзных порогов было три, которые прошли красиво. Мелочёвку уже даже не считали. К вечеру погода начала портиться, небо затянуло тучами, но дождя пока не было. Впрочем, о перемене небесной стихии Пашка предупредил ещё утром, указав на длинные полосы перистых облаков. Здесь это однозначно свидетельствовало о том, что с океана приближается какая-то гадость.

Ночью пошёл дождь, почти не прекращавшийся. Утром наступило короткое затишье, во время которого успели быстро развести костёр из дров загодя укрытых под полиэтиленом, и поесть. Собирались уже под начавшим моросить дождём. Медведей больше не было, препятствия проходили по отработанной схеме. Группа втянулась в рабочий ритм. А на четвёртый день подошли к очередному порогу, который на первый взгляд не вызвал особых опасений с технической точки зрения. Кто же знал, что там такое…