Капитан поневоле

– Формально да. Здесь нет единого бога. Фактически местная религия является прямым продолжением более ранних и примитивных верований, в которых не было никакой моральной составляющей. Постепенно религия менялась, адаптируясь под новые человеческие запросы. Одни боги отодвигались на задний план, но не забывались, другие возвышались, наделялись новыми чертами… Сейчас здесь считается верховным божеством Ипни – бог солнца. Вы могли видеть его изображение на фронтонах храмов. Он дарит жизнь всему живому, олицетворяет собой добро, любовь и чистоту помыслов, с которыми тесно связано понятие божественной справедливости, к которой должны стремиться и люди. Справедливость здесь пытаются возвести в некий Абсолют, выводя чуть ли не ее формулу, или законы, распространяя на все вокруг. При этом есть понимание того, что в природе она для каждого своя, поэтому не всегда является Добром для каждого. Это очень сложно рассказать в двух словах, но здесь ведутся горячие философские диспуты на эту тему, пишутся трактаты. Важным моментом является то, что понятие божественной справедливости тесно связано с государственной властью, священной обязанностью которой является забота о своих подданных. Не в смысле делать им сплошное добро, а именно делать все по справедливости, зримым воплощением которой являются законы. Поэтому здесь даже чиновники сильно ограничены не только угрозой физического наказания, но и моральными установками религиозного порядка. Разумеется, это не всех останавливает от злоупотреблений. Но все же это серьезный дополнительный сдерживающий фактор их произвола. Конечно, все это касается только элоев, верующих в Ипни и пантеон его помощников, отвечающих за различные сферы человеческой деятельности. На другие народы все это никак не распространяется, там жизнь подчиняется житейскому опыту, выгоде и неким устоявшимся международным обычаям. Все очень прагматично.

– Судя по всему, вы здесь занимаете немаленькое положение, живя в собственном доме, – заметил Игорь.

– Да, – сдержанно ответил Андрей Леонидович. – В свое время я, ввязавшись в споры о морали в портовом кабаке с одним паломником и опираясь на свой житейский опыт, смог переубедить его в некоторых заблуждениях относительно как раз понятия справедливости. Я легко доказал ему, что справедливость для курицы, которую он режет, и для него совершенно разная. И для купца, скупающего за бесценок жемчуг у туземца, и самого туземца сильно отличается. В общем, слово за слово, разговорились за жизнь. Поскольку я был тогда на мели и никому не нужен, то согласился составить ему компанию в путешествии к особо почитаемому храму. Там разговорился с одним жрецом, которого заинтересовали и другие мои рассуждения, в том числе и о религии в целом, как некой абстракции. Христиане меня бы, наверно, сожгли за такие речи, а мусульмане забили камнями. А здесь ничего, выслушали, накормили, беседовали дальше. Мне сильно помогло то, что в свое время, в институте, я посещал факультатив по логике, кое-что знал и о разных религиях, поэтому умел грамотно выстраивать свои рассуждения, что поражало многих… В общем, сейчас я возглавляю очередное крыло реформаторов, которые обычное явление в здешней религиозной жизни, но верю в свое дело искренне. В дело и пользу, которую я могу принести здешним людям. Понимаете, о чем я?

– Вполне, – ответил за всех Игорь. – Это действительно очень интересно. Надо будет потом разобраться в этих нюансах.

– А откуда эти солдаты, сопровождавшие нас? – спросил Саша.

– Это храмовая стража. Их немного, двадцать человек. Живут в своей казарме, здесь же тренируются, помогают по хозяйству. Разве что на стрельбы ездят на дальний полигон, чтобы не смущать жрецов и паломников своим грохотом. Да и от лихих людей хорошая защита.

– Здесь и такие есть? – иронично удивился Игорь. – Несмотря на все понятия о божественной справедливости?

– А как же без них? Христос тоже завещал «не убий» и «не укради», тем не менее это далеко не всех останавливало. Люди везде одинаковы. Хотя напасть на храмовый комплекс и ограбить святых отцов – это совсем оборзеть надо. Но со стражей как-то спокойнее.

– Хм… – хмыкнул Игорь, – здесь тоже в ходу такое выражение или это вы по инерции сказали?

– Примерно так будет звучать перевод с местного, – ответил Андрей Леонидович. – Во всяком случае по смыслу. Жрец в селении действительно воспринимается людьми как духовный отец, наставник, более сведущий в вопросах веры и моральных тонкостях. К нему приходят за советом в сложных житейских ситуациях, и он помогает им поступить по справедливости. Уж как может… там тоже люди.

– А почему вы забрались так высоко в горы? – спросил Саша.