Капитан повесился! Предполагаемый наследник

Генри отчасти потому и выбрал эту дату, но еще и из-за Юстаса, который вел себя слишком подозрительно. Это неминуемо привлекло бы внимание полиции, которая и без того поставила его репутацию под сомнение (а это значит, что он уже был на полпути к виселице). Только во вторник в квартире Дезмонда Генри узнал, что тем самым утром Юстас тоже был там, то есть он сам совал голову в петлю! Новость о том, что на обед зайдут Уильям с Джорджем, сбивала с толку, однако кое-что о виноторговцах Генри знал, а потому решил, что риска практически нет – есть мятные конфеты они не станут. Да и вообще, если кто здесь и рисковал, так это они – ну и пускай! У Дезмонда Генри сразу попросил конфету для себя и в это время подменил предпоследнюю в наполовину пустом ряду. Ближайшую Дезмонд съест после обеда, а последующую, отравленную, – после ужина. Генри выбрал это время, решив, что доза лекарства перед сном, которая последует вслед за десертом, может на время замаскировать настоящую причину смерти, а потому не будут приняты срочные меры и с отравлением не справятся. Так бедняга Дезмонд и встретил свою кончину – это было благом, иначе ему пришлось бы столкнуться со страшными мучениями, которые спровоцировала его болезнь. И все же Генри был бы рад, если бы яд мальчику принес кто-то другой…

И вот он у «Горочки». Джулия хотела сменить название на что-то поприличнее, но Генри сказал, что видеть эту надпись на двери каждым утром и вечером – то же самое, что подталкивать его на еще более самоотверженную борьбу за возвращение себе приличного положения. Так и порешили. «Горочка»! Это слово красовалось в смертных приговорах для пяти Хендэллов: Говарда, Гарольда, Дэвида, Юстаса и, увы, бедного Дезмонда.

Генри Карр провернул ключ в замке, вошел в дом и позвал жену. Она ответила из гостиной – хорошо, раз она внизу, то с простудой дела получше. Он вошел в комнату и увидел, как она уютно свернулась калачиком на диване перед камином. Приятно вернуться домой.

– Дорогой, как же ты поздно! Тяжелый выдался день?

Генри поцеловал ее и рассмеялся.

– Вечерние газеты не смотрела?

– Ты же знаешь, я читаю газету, когда ты ее приносишь.

Довольно странно, что сегодня он не купил свежий номер.

– Сегодня я за газету, – сказал он. – И у меня только самые важные новости. Вообще-то, я узнал об этом, когда умер бедняга Дезмонд, но сегодня информацию подтвердили официально. Кто, по-твоему, наследник состояния Бэрреди?

Джулия непонимающе уставилась на него.

– Юстас, кто же еще.

Генри снова рассмеялся.

– Я знал, что ты так решишь, – сказал он. – Помнишь то утро, когда мы провожали Юстаса к станции после похорон? Ты еще сказала: надеешься, что ему наследство не достанется.

– Помню. Мы говорили о том, как бедный Дэвид мог бы жениться на Джоан Хоуп-Фординг. Но, Генри… Это же Юстас, да? Если не он, то кто?

Генри Карр опустился на колени и обнял свою жену.

– Где бы ты хотела жить, когда мы переедем из «Горочки»?

Джулия запрокинула голову и вопросительно на него посмотрела.

– Как быстро ты перескочил… Как это связано с тем, что ты говорил раньше?

– Напрямую, моя дорогая. Когда старый Бэрреди умрет…

Тут открылась дверь и в комнату вошла миниатюрная служанка.

– Сэр, к вам пришли, – задыхаясь, проговорила она.

Что-то в ее лице привлекло внимание Генри.

– Иду.

Он поцеловал жену и крепко прижал ее к себе. Затем поднялся и вышел из гостиной, плотно закрыв за собой дверь. В узеньком коридоре стояли старший инспектор Дарнелл и полицейский в штатском.