Капитан Сатана или приключения Сирано де Бержерака

— Одну я сейчас же в сердцах разбил, а другую спрятал у себя в камере за камнем скамьи, на которой я сидел. Пошлите кого-нибудь из ваших людей за ней и он без труда найдет ее.

— Предупреждаю вас, что если вы устраиваете все это для проволочки, вы жестоко поплатитесь за это!

— Повторяю, пошлите в мою камеру, — ответил Мануэль.

Посланный скоро вернулся с запыленной закупоренной бутылкой в руках.

— Что-о? Так это действительно правда! — пробормотал судья.

— Налейте, пожалуйста, несколько капель этой жидкости в стакан, — говорил Мануэль. — Яд, смешанный с этим вином, так силен, что даже несколько капель этого вина способны убить человека! Теперь попробуйте, пожалуйста! — продолжал он, когда просьба его была исполнена.

Судья и секретарь обидчиво переглянулись. Мануэль невольно улыбнулся.

— Что же вы, насмехаетесь, что ли? Если несколько капель способны убить человека, так как же я могу попробовать это? Или вы хотите, чтобы я сделал пробу на одном из присутствующих? — сурово спросил судья.

— Сохрани Бог! Не на человеке, а на животном можно сделать эту пробу!

— У тюремщика есть кот, — робко предложил секретарь.

— Что? Кот в присутственном месте? Перед распятием? Впрочем… разрешаю! — важно проговорил судья.

Несколько минут спустя тот же сторож явился с хорошеньким беленьким котом. Закрыв глаза и умильно мурлыкая, он, ласкаясь, сидел на руках несшего его солдата.

— Посмотрим! — проговорил судья.

— Обмакните, пожалуйста, кончик пера в это вино! — проговорил Мануэль, вставая, и, пододвинув к носику кота перо, обмоченное в вине, с любопытством взглянул на красивое животное, которое, тщательно вылизав сладкое вино, по-прежнему мурлыча, стало тереться об рукав молодого человека.

— Ничего? — удивленно проговорил Мануэль.

— Что же?

Обмакнув перо и быстро проведя его по губам, Мануэль невольно побледнел: прежнего жжения уже не чувствовалось. С отчаянием схватив тогда стакан, он залпом выпил всю находящуюся в нем жидкость.

— Что вы делаете? Вы отравитесь! — испуганно крикнул судья.

— Не беспокойтесь! Само небо против меня! Здесь нет яда! — горько улыбаясь, ответил Мануэль.

— А, так вы изволили насмехаться над нами! Игрушку себе нашли? — крикнул взбешенный судья.

— Что же делать? Так, видно, Богу было угодно. Лишь одна бутылка была с ядом, и именно та, которую я так неблагоразумно разбил, здесь же — чистейшее вино!

— Мне нет дела до этого! Это наглое издевательство! — кричал рассерженный судья. — Но я говорил, что вы жестоко поплатитесь за всю эту комедию! Вина ваша доказана, так как обвинение графа в клевете, которым вы хотели оправдать себя, оказалось ложно. Повторяю еще раз, сознаетесь ли вы в своей вине?

— Нет, никогда! — решительно проговорил Мануэль. По знаку судьи палач и его помощники приблизились к осужденному Грубо свалив его на землю и связав ноги и руки крепкой веревкой, они быстро привязали его к кольцу на земле и к свешивавшимся со стен веревкам.

Блоки заскрипели, и Мануэль почувствовал, как хрустнули кости рук, выскочив из суставов; все его тело повисло почти в горизонтальном положении, в то же время палач пододвинул под него деревянные козлы; тело, натянутое донельзя, все выпятилось и еще больше натянуло веревки. Это были приготовления к пытке водой.

— Первую обычную порцию! — приказал судья.

Палач молча подошел к Мануэлю и, длинной железной лопаточкой разжав стиснутые от невыносимой боли зубы Мануэля, всунул между ними конец воронки. Затем, медленно взяв из рук помощников жбан, наполненный водой, не спеша влил ее в рот подсудимого. Второй, третий жбан последовали за первым, а Мануэль молчал.

Нужно было начать «необычную» порцию. Судья и палач немного смутились и пытливо взглянули на своего пациента Лицо его побагровело, жилы вздулись, глаза готовы были выскочить из орбит от ужасной боли.

— Признайтесь в своей вине! — сурово повторил судья.

— Нет!.. — еле слышно прохрипел Мануэль.

— Вторую, «необычную»! — приказал судья, отворачиваясь.

Лицо Мануэля совершенно посинело, он закрыл глаза и вдруг успокоился… — Умер? — спросил один из помощников палача.

— Нет, обморок… задохнулся! — коротко ответил палач и взглянул на судью, как бы спрашивая у него дальнейших приказаний.

— Довольно! Развязать! Я еще не встречал подобного упрямства! — с досадой проговорил судья.

Поспешно развязав узника, палач с помощниками перенесли его в соседнюю с застенком комнату и отдали на попечение врача.

XXI

Зилла провела ужасную ночь, то порываясь к запертым дверям, то снова с плачем бросаясь на кровать, наконец, под утро проснувшаяся старуха освободила ее из-под замка.

Цыганка быстро сбежала вниз, намереваясь сейчас же отправиться к Сирано, как вдруг на пороге ее остановил один из участников ночной облавы на Сирано.

— Зилла, куда вы? — спросил он, загораживая ей дорогу.

— Какое вам дело? — ответила цыганка, хмуро глядя на бродягу.

— Я к тому, Зилла, что если вы идете искать брата, то я могу указать вам, где можно найти его. Да только, что же, это дело напрасное…

— Что хотите вы сказать этим?

— А то… что… он убит! — пробормотал бродяга.

— Убит… — повторила Зилла задумчиво.