Капитан Шерба

За полторы недели пути мы отбились один раз от большой шайки разбойников и еще один раз от небольшого отряда орков.

Пленных мы выпустили из клетки и распределили по повозкам и только орчанку с орчонком держали отдельно от людей. А еще за них постоянно заступалась девчушка восьми лет, которая мне упорно кого-то напоминала. А орчанку и мальчика орка просто было жаль. Их ненавидели все. Я ехала в основном с ними, охраняя их от тычков и разных пакостей. Так странно видеть людскую подлость… издеваться над тем, что не может ответить. Стоит мне отвернуться и то камень прилетит орчанке и мальчишке куда придется, и в голову и в живот, то толкнут со всей силы так, что проехав по жесткой земле, они получали многочисленные ссадины и раны, то булавкой ткнут в живот или вбок. Я и Виера замучались лечить их. Виера поверхностные раны, а я эликсирами, если раны серьезные. Одна восьмилетняя малышка за них заступалась изо всех своих жалких силенок. В конце концов, мне это надоело. На очередной стоянке я собрала всех и попыталась объяснить людям. Совершенно тупой диалог получился:

– Зачем вы издеваетесь на орчанкой и мальчишкой? Что происходит? Ведь они такие же рабы, как и вы. Такие же пострадавшие!

– Они орки! Мы ненавидим орков. Им не место рядом с нами! Убейте их! – раздавалось со всех сторон.

– За что убить? За то, что они орки? За что вы ненавидите именно их? Именно женщину и ребенка. Что именно они сделали лично вам плохого?

– Они орки. Они убивают нас. Их надо убить.

– Как именно эта женщина и мальчик вас убивают?

– Нас другие орки убивают. А эти тоже орки. Если бы они могли, они бы тоже нас убили! Они орки! Они не достойны жить!

– За что вас сделали рабами? – спросила я орчанку.

– Я младшая жена моего мужа и господина Рогура. Он был пьян и хотел убить Нику. Я не дала, посмела закрыть ее собой. За это он избил меня и моего сына. Потом продал шаману Бо за долги, – ровно сообщила орчанка.

– Вы слышали? Эта женщина защитила девочку. Человеческую девочку. Что вы на это скажете?

– Она лжет. Убейте ее. Это же орчанка! Что вы с ней возитесь?!

Тьфу ты пакость какая…

– Значит так. С вами разговаривать бесполезно. Да и желания нет никакого. Кто еще хоть раз обидит орчанку или ее сына, будет иметь дело лично со мной.

– А ты тут никто. Ты не имеешь права нам приказывать! Ты наемник, вот и охраняй караван.

– Тисон! Что ты такое говоришь! Да господин Ланс спас нас всех. Если бы не он, нас бы убили! Не слушайте его, господин Ланс, разум помутился у него, – запричитала какая-то женщина.

– Да все он правильно говорит. А ты не лезь, куда не понимаешь. Твое дело бабское. А то так воспитаем – неделю сидеть не сможешь, – загоготал другой мужик.

Это… Это бывшие рабы? Нет… это не бывшие рабы. Это тупое быдло и животные.

– Я все сказал. Кто сомневается в моих словах и моем праве приказывать – может смело нарушить мой приказ.

Мужик смело подошел ко мне и замахнулся, чтобы ударить орчанку, с ухмылкой глядя мне в глаза. Ну да. Я же мелкий и субтильный, на вид пацан двадцати лет… еще смею тут указывать им, знающим жизнь и нюхавшим пороху. Три болевые точки и мразь захрипела.

– Еще желающие?

– Да ты, ублюдок! За все ответишь. Вот приедем в Амерон, попадешь в застенки тюремные, не так запоешь! Давно тебя не пороли! Сейчас мы это исправим! —раздалось со всех сторон, однако вышли только трое смельчаков.

– Рабство – это не клетки и не оковы. Это психология. Вот вы вышли из клеток, а рабами все равно остались.

– Крути сопляка! – кинул клич зазывала.

Раз, два, три, четыре, пять. Вышел зайчик погулять.

Полежите пока. Отдохните.

– Я ничего больше объяснять вам не буду. Слишком ценю свое время. Повторяю, еще раз кто обидит моих подопечных – будет иметь дело со мной, – спокойно сообщила я притихшим рабам, – Все-таки жаль. Я думала, что драконы не правы, считая людей низшей расой, а оно вон как оказалось.

Я прошла сквозь эту толпу. Ведя с собой орчанку и ее сына.

– С этой минуты ничего не бойтесь. Вы под моей защитой. Не все люди такие, как и не все орки одинаковые. Отдыхайте, – сказала я оркам, – Рандом, приставь к ним пару парней, чтобы ни одна с.. к ним не могла подойти.

Утром я столкнулась со шквалом ненависти. Неприятно, конечно, но вполне ожидаемо. Ничего. Бывало и хуже, мне вспомнился лагерь… Я привела себя в порядок и принесла еды себе и оркам. К нам подошла девочка Ника. Кто же ты такая, Ника. Кого ты мне так напоминаешь?

– Тебя Лабурага зовут? – поинтересовалась я у орчанки.

– Да, господин наемник. Родные звали меня Лабура. Иногда Лурой. Как вам будет удобно.

– Ну а тебя, боец? – спросила я мальчонки, на вид лет десяти.

– Рубин, – тихо сказал орчонок.

– А ты знаешь, что означает твое имя в тех местах, откуда я родом?

– Нет, – грустно сказал мальчик.

– Рубин – это такой драгоценный камень. Он красного цвета и сияет почти как солнце, только алым. Стоит – бешеных денег. Он обязательно присутствует на королевской короне.

– Правда? – недоверчиво покосился на меня малыш.

– Правда-правда.

– Дяденька, что с нами будет? – спросил орчонок.