Капитан [СИ]

— Значит так, все вы уже успели шапочно познакомиться, а более обстоятельно узнаем друг друга в ходе боевой работы. А работы у нас будет много! — начал Окунев, как только все заняли свои места и гул от взаимных приветствий угас — наши задачи обширны, а сил для их выполнения не так уж и много. Мы должны производить контрольное траление выделенного нам района, будем ходить в дозоры, сопровождать караваны и проводить их в порт и из порта с парован-тралом. Кроме того, в нашу задачу входит зенитное прикрытие караванов и места нашего базирования в порту! Опыта у нас ни у кого нет, за исключением, наверное, капитан-лейтенанта Жохова, и нам придётся его получать прямо во время боевых выходов. Коротко хочу остановиться на тральщике «Шторм» и его команде. Этот тральщик уже успел хорошо отличиться во время войны, провел несколько караванов, снял семнадцать якорных мин, сбил два фашистских самолёта, его экипаж в полном составе участвовал в крайнем десанте на захваченный врагами берег. Прошу всех брать пример с этого славного экипажа товарищи! Биться с врагом также отважно и умело как делает это «Шторм»! Надеюсь, что товарищ Жохов поделиться своим опытом с боевыми товарищами? — Окунев перевёл взгляд на меня, и я согласно кивнул, не считая нужным вскакивать и орать «так точно!», кап два поморщился, но и в этот раз промолчал — теперь по предстоящим боевым задачам, прошу всех открыть карты…

Наш «Шторм» выходит не первое боевое траление после ремонта, но трал у нас необычный — вместо него железная баржа, забитая металлоломом, магнитное поле, которой усиливалось током от специального движка. Сегодня мы тралим не обычные мины. Почти каждую ночь вражеские самолёты ходят над акваторией порта, засыпая её минами. Мины оказались необычными — донными, неконтактными. Вес ее заряда составлял триста килограмм особого сплава. Анализ взрывчатки показал, что она состоит из тротила, гексогена и алюминия. В корпусе мины в числе многих новинок инженер обнаружил прибор срочности и прибор кратности. Прибор срочности представлял собой обычный часовой механизм. Он включался в цепь замыкателя и заводился на определенное время — от пятнадцати минут до нескольких суток. В течение этого времени мина была безопасна, затем прибор приводил ее в боевое положение. Теперь начинал действовать другой прибор — прибор кратности, срабатывавший в зависимости от того, на какое деление он поставлен. Если, скажем, его ставили на индекс пять, то мина взрывалась при пятикратном прохождении над ней корабля или судна. Были выявлены и усложнённые типы этой мины, в которых помимо всего устанавливался и акустический взрыватель, который взрывался от шума винтов. Сила ее взрыва намного превосходила взрыв тротиловой взрывчатки.

Обнаружить магнитные мины нам удалось довольно быстро с помощью постов наблюдения. Но как их разоружить? Выход один, рискнуть тральщиком. По-хорошему нужны были деревянные катера, но и они на своих бортах имели множество металлических частей (ту же машину и винты), на которых реагировали мины, при этом их скорость не позволяла избежать поражения от взрывной волны, если взрыв происходил под баржей.

Выход нашли инженеры, для размагничивания кораблей в Архангельске была оборудована специальная станция. Под нее приспособили рыболовное судно с деревянным корпусом. На первых порах противомагнитную обработку кораблей практически выполняла группа командированных ученых с участием военных инженеров флота. Прежде всего размагничиванию подверглись подводные лодки, а после них — тральщики. Противомагнитную обработку прошел и наш «Шторм». Размагничивание корабля позволило плавать куда увереннее, но стопроцентной гарантии не давало. И вот теперь мы идём на контрольное траление, как тральщик с самой низкой осадкой и самой большой скоростью в дивизионе.