Капитан Сорвиголова

В то же мгновение отовсюду загромыхали выстрелы, и Сорвиголове, окруженному дымом и пламенем, показалось, что он угодил прямо в преисподнюю.

ГЛАВА 3

«Ледяной ад». — Решение молодого миллионера. — За буров! — Встреча с Фанфаном. — В путь! — Набор добровольцев. — В заливе Делагоа. — Португальская таможня. — Претория. — Президент Крюгер. — Молокососы.

Не так давно «Журнал путешествий» опубликовал под заголовком «Ледяной ад»[12] рассказ о приключениях французов в Клондайке[13], краю богатейших золотых месторождений. Напомним кратко об этой захватывающей драме.

Несколько молодых французов, которых преследовала известная своими злодеяниями преступная организация «Красная звезда», отправились искать счастья в упомянутое выше таинственное заполярное Эльдорадо[14]. Не раз оказавшись в смертельной опасности, преодолев неимоверные трудности, они и в самом деле обрели баснословное состояние. Но от банды не скрылись. Тайно прибыв в Клондайк, головорезы узнали, что молодым людям удалось открыть «Золотое море», или «Мать золота» — крупнейшее месторождение драгоценного металла, упорно разыскиваемое всеми старателями, и, понятно, решили завладеть несметным сокровищем, стоимость которого, даже по предварительным подсчетам, превышала, и к тому же значительно, ослепительную цифру в сто миллионов долларов.

Главными героями этой остросюжетной истории, где были замешаны и золото и кровь, являлись семь человек: молодой ученый Леон Фортен и его прелестная невеста Марта Грандье, газетный репортер Поль Редон, присоединившийся к ним старый канадец Лестанг, Дюшато и его отважная дочь Жанна и, наконец, брат Марты Жан Грандье.

Жану, воспитаннику коллежа Сен-Барб, исполнилось тогда всего пятнадцать лет. Природа одарила мальчика недюжинным умом, физической силой и необыкновенной для подростка выносливостью. Этот школьник, с честью выдержавший все выпавшие на его долю испытания, совершил чудесные, почти легендарные подвиги. Не будем говорить об изумительной способности юного француза переносить пятидесятиградусные морозы, о поразительной ловкости, проявленной им в борьбе с дикими зверями — огромными полярными волками, а скажем лишь, что, тяжело раненный, ослабленный потерей крови и к тому же обмороженный, он собственноручно прикончил пятерых бандитов из «Красной звезды» и освободил свою сестру и Жанну Дюшато, находившихся в плену у этих злодеев.

Во Францию Жан вернулся сказочно богатым и одержимым той жаждой приключений, которая не дает покоя всем, кто хоть раз вкусил прелесть полной опасностей жизни. Отдохнув несколько месяцев, юноша заскучал. Его деятельная натура требовала применения своим силам. Но когда он начал было подумывать об организации географической экспедиции в неизведанные еще области, вспыхнула англо-бурская война.

Пылкая и благородная душа Жана Грандье мгновенно преисполнилась сочувствием к двум маленьким южноафриканским республикам[15], боровшимся за свою независимость. Его восхищали спокойствие, достоинство и величие старого, патриархального президента — благородного Крюгера[16], в котором он видел живое воплощение добродетелей мужественного бурского народа. Юноша влюбился в буров, нежелавших войны и взявшихся за оружие только ради такого святого дела, как защита отечества. И в то же время он всей душой возненавидел завоевателей, которые развязали войну, обрушив на два крошечных государства всю военную мощь многочисленной и могучей английской нации. Он считал, что сам факт вопиющего неравенства сил — достаточно убедительное свидетельство величайшего преступления, совершаемого против всего человечества.

В самом деле, с одной стороны — сильнейшая и богатейшая в мире империя с населением в четыреста миллионов человек, обладающая превосходной армией, флотом, колониями, высокоразвитой промышленностью и огромными финансовыми ресурсами, — в общем — колосс, господствующий на морях и на суше, занимающих чуть ли не треть земного шара! С другой — два крошечных народца, едва насчитывающих четыреста тысяч человек — мирных крестьян, землевладельцев и скотоводов, мечтающих только о том, чтобы жить со всеми в мире и согласии и держаться подальше от неурядиц, сотрясающих людское сообщество.

Жан Грандье горячо переживал за буров и возмущался равнодушием цивилизованных народов, даже не пытавшихся воспрепятствовать коварному нападению на южноафриканские республики на следующий же день после завершения работы Международной мирной конференции[17]. И однажды сказал самому себе: