Капитан Сорвиголова

Не успели доктор Дуглас, миссис Адамс и лже-Жанна разместиться в одном из вагонов, как раздался гудок паровоза, состав тронулся и покатил по единственному свободному пути. Если ничего не произойдет, он будет останавливаться лишь для того, чтобы набрать воды, топлива или сменить паровоз. Кроме того, санитарные поезда имеют право обгонять все прочие составы.

Но не успели они проехать и сотни километров, как в Сорвиголове проснулся разведчик. То, что творилось на стальных путях, его поразило: он оказался не в силах даже сосчитать бесчисленные составы, двигавшиеся в зону военных действий. Эскадроны, батареи, артиллерийские парки, пехотные части, скот, фураж, продовольственные склады – громадная армия на всех парах надвигалась на маленькие южноафриканские республики!

Это было грандиозное и в то же время жуткое зрелище! Канадцы, африканцы, австралийцы, бирманцы, индусы вперемешку с бесчисленными британцами – империя вместе со всеми своими колониями шла стереть с лица земли буров и их свободу.

Чтобы обеспечить безопасность движения армии, тыловые воинские части охраняли железнодорожные пути, и повсюду виднелись сторожевые посты, окопы и редуты[34] для защиты виадуков[35], мостов, туннелей и станций.

– Их слишком много… – забывшись, прошептал Сорвиголова, но тут голос миссис Адамс прервал его размышления:

– Жанна, пора подавать чай!..

Ему с трудом удалось вспомнить, что он все еще остается прислугой женского пола. Впрочем, не такое уж это было тяжкое бремя. Миссис Адамс не была капризной, к тому же все необходимое находилось под рукой.

А между тем скорость поезда сорок пять километров в час – сущее чудо в условиях войны. До железнодорожного узла Де-Ар он прошел более восьмисот километров, не потеряв ни часа на стоянках, но отныне с графиком было покончено – состав приближался к театру военных действий.

До английских линий оставалось еще около двухсот пятидесяти километров, но на путях уже образовалась плотная пробка. Санитарный поезд то продвигался вперед на десяток километров, то отползал назад, потом снова полз вперед и наконец достиг реки Оранжевой. Ему удалось проскочить мост, и он продолжал свой путь, то и дело останавливаясь, а в целом продвигаясь со скоростью тачки, которую толкает инвалид.

Вдоль железной дороги стали все чаще попадаться обугленные и изрешеченные снарядами станционные постройки, все сильнее раскачивались вагоны на кое-как отремонтированных рельсах…

Вот и Моддер – река, прославившаяся теперь на весь мир. Здесь несколько тысяч буров выдержали натиск пятидесятитысячной британской армии, и речная вода, насыщенная глиной велда, стала похожей на человеческую кровь. Разрушенный бурами мост на скорую руку был восстановлен саперами, и поезд с огромными предосторожностями переполз на другой берег.

Теперь состав находился всего в восемнадцати километрах к северо-западу от укрепленного лагеря Магерсфонтейн, и для Сорвиголовы пришла пора подумать о побеге.

Между тем доктор Дуглас на всех остановках продолжал бесплодные попытки выяснить, где находится его друг, а миссис Адамс, окончательно обессиленная тревогой за сына, была уже не в состоянии произнести ни слова. Единственное, что удалось узнать – это то, что батарея капитана Адамса понесла большие потери.

Наконец поезд прибыл в Магерсфонтейн, где заканчивалась главная железнодорожная магистраль.

– Где Адамс?.. Кто знает, где капитан Адамс из четвертой батареи? – то и дело выкрикивал доктор Дуглас, пока некий сержант не откликнулся:

– Капитан Адамс ранен в грудь пулей навылет. Находится в дивизионном госпитале – том, что в Олифантсфонтейне.

– А как его состояние?

– Какое там состояние! Скорее всего, уже отдал Богу душу.

– Тише! Здесь его мать!

Но несчастная женщина все слышала. Отчаянный вопль вырвался из ее груди:

– Нет, это неправда! Не может быть, чтобы его отняли у меня!.. Скорее, доктор, умоляю вас! Помогите ему!

– Я в вашем распоряжении, миледи, – скорбно ответил доктор. – Подыщем экипаж и немедленно отправимся.

Экипаж нашелся – это была санитарная повозка из развернутого здесь же госпиталя, и спустя два часа доктор и миссис Адамс со своей прислугой без помех добрались в Олифантсфонтейн.

– Он здесь… – почти беззвучно прошептала миссис Адамс, переступая порог дивизионного госпиталя. Доктор поддержал ее под руку, а Сорвиголова с двумя саквояжами остался у входа.

Аванпосты буров располагались в каких-то двух километрах к северо-востоку отсюда, а возможно, и ближе. Непреодолимое искушение. У коновязи рыл копытом землю великолепный офицерский конь, а на всей этой территории, отведенной для раненых и медиков, практически не было вооруженных людей.

Из госпиталя донесся хриплый крик. Это миссис Адамс остановилась рядом с санитаром, прикрывающим простыней лицо только что скончавшегося раненого. Мать узнала сына, убитого войной, которую развязали британские биржевые воротилы, и в ту же минуту рухнула как подкошенная.