Капитан Валар. Призовая охота

Уж очень меня утомляет вся атмосфера медицинских учреждений. Любых, начиная от зубной поликлиники до реанимационной палаты в отделении экстренной хирургии. Там – именно атмосфера, а не что-то другое. Она действует удручающе. А я всегда стараюсь избегать мест, которые меня раздражают. Кроме того, хотя я человек выдержанный и от природы сдержанный, мне не хотелось, чтобы кто-то наблюдал за моими эмоциями Я не обезьяна в зоопарке и не эстрадная звезда. Я вообще человек непубличный, поскольку к этому меня обязывает моя военная профессия.

Я знал неподалеку интернет-кафе, в которое заглядывал, когда еще не перегнал машину из военного городка. Поехал туда заранее, но пришлось сделать большой круг, чтобы развернуться и переехать на другую сторону улицы. А потом потерял много времени, когда искал место, где поставить машину. Парковать своего «Тигуана» так, как москвичи, я не приспособлен, потому что нарушаю порядок только при оперативной необходимости. А в обычной обстановке предпочитаю не оставлять машину на тротуаре или на остановке общественного транспорта. В итоге место нашлось только за квартал. Но пешком ходить я тоже иногда умею, и расстояние меня не смутило.

Вообще-то кафе называлось «Интернет-кофейней»; правда, вместо кофе там предлагали пиво. Поскольку пиво я не пью принципиально, считая этот напиток не достойным мужчины, мне пришлось обойтись вообще без спиртного. Да и портить себе вкус, когда ты за рулем, не хотелось. Это элементарная дисциплина, а я человек военный и к дисциплине имею склонность.

Мне выделили компьютер, я открыл сайт и сразу нашел то, что искал...

Узнал меня якобы бывший мой солдат, который обвинил меня и в чрезмерной, «зверской» служебной жестокости, и в черствости, и вообще нарисовал «черного бездушного человека», которого я в описании не узнал, даже лучше других зная и оценивая все отрицательные стороны своего характера. Тем не менее такое обвинение вполне может «прокатить». Я в службе человек, в самом деле, не плюшево-мягкий, и солдаты обычно терпеть меня не могут в первые два-три месяца службы, когда я пытаюсь сделать из них спецназовцев. Чуть позже, когда они начинают понимать, что я стремлюсь из них вылепить, они уже относятся ко мне с пониманием и уважением, сами входят в форму и начинают понимать службу. А после первого же боя, когда вдруг осознают, что без моей жесткости во время подготовки к этому самому бою уже стали бы трупами, начинают уважать и, может быть, даже любить. Некоторые даже с «гражданки» пишут мне благодарственные письма, высказывают свое искреннее «спасибо» за уроки, которые очень даже годятся и в современной гражданской жизни. В тех же письмах они признают, как относились ко мне вначале. Я по возможности отвечаю. Но истинную причину тех сообщений, которые опубликованы в Интернете, они, разумеется, не знают. Бандиты в ментовской форме, которые за мной охотятся, наверняка не поймут, не зная меня, что мои солдаты уже через полгода службы готовы им головы поотрывать за меня голыми руками. И представить себе не смогут, что мой бывший солдат способен такое написать. А с теми, кто под моим началом не служил, кого я в бой не водил, это, грубо говоря, «прокатит».

Правда, были у меня и солдаты, с которыми пришлось расстаться. Они просто физически и морально не были готовы к службе в спецназе ГРУ. После долгих мучений мы отправляли их в какую-нибудь более мирную часть. Таких с удовольствием принимали в спецназе ВДВ, и там они становились образцовыми солдатами, чуть ли не лучшими. После тех нагрузок, что давал своим солдатам капитан Смертин, то бишь я, любые другие кажутся детскими играми.

Теперь мне предстояло готовиться к ожидаемому аресту.

Судя по тому, что материал был выставлен еще утром – видимо, сразу после того, как я дома пытался найти этот текст, – до ментов он уже дошел. Должен был, вернее всего, дойти. Несколько часов непременно должно уйти на осмысление информации, поиск данных о бригаде и о капитане Смертине. Просто так подобные данные никто ментам не даст. Значит, требуется оформление официального запроса через прокуратуру или через суд – не знаю уж точно, как оформляются подобные дела. Ментам предстояло работать в постоянном цейтноте. Будь я человеком, желающим, грубо говоря, взять «ноги в руки» и убраться подальше, я бы это совершил. Но мне надо было сделать еще один шаг, который мы заранее обговорили с генералом Лукьяновым. И потому я отправился домой, чтобы там засесть за компьютер.