Капитан Виноградов

Делать нечего — Виноградов, помешкав, зашагал вместе с крепышом и его приятелем по парку, стараясь не попадать кроссовками в прихваченные морозом грязевые кучи и следы вольных собачьих прогулок. В парке было хорошо и пустынно — многочисленные бегуны остались позади, на главных аллеях, а здесь, на короткой извилистой тропе, куда они, экономя время, свернули, навстречу попались только двое отъявленных любителей пересеченной местности, — испуская клубы пара, покрасневшие, неуклюжие в своих «ветровках», они с шумом пронеслись мимо. Капитану даже показалось, что он узнал одного из бегунов: «комитетчик» из их хваленой группы захвата… Что же, спорткомплекс не только милицейский: тут и пожарники, и «внутренние войска», и госбезопасность…

— Японский бог! — хлопнул себя по лбу крепыш. — Козел я драный.

— Что такое? — остановился его приятель. — Ты чего?

— Забыл! Я ж кассеты Сереге не отдал… — он тряхнул сумкой.

— Ну ладно, завтра позвонишь.

— Да, блин! Он убьет меня — и прав будет. Пошли вернемся!

— Ох черт… Только быстро. Счастливо! — махнул приятель крепыша Виноградову.

— Всего доброго, — попрощался капитан со своими спутниками, глядя, как они удаляются в сторону главного корпуса.

Все это ему очень не нравилось, и поэтому Владимир Александрович даже не удивился, услышав:

— Приветствую вас, господин Виноградов!

На декоративно поваленном стволе дуба сидел Мастер — в потрепанном оранжевом спортивном костюме, грязных кроссовках, немыслимой вязаной шапочке, надвинутой почти на самые брови.

— Однако!

— Что, нравится видок? Конспирация! — подмигнул Степаненко.

— Здравствуй, Мастер. Поздравляю еще раз. От души.

Виноградов вынужден был признать — все организовано безукоризненно. Целая куча свидетелей, которые подтвердят — Степаненко звонил, отменил встречу… Плюс еще двое — явно из его команды, придали нужное направление, вывели «на ловца»… Очевидно, сейчас перекрывают подходы… Высокий класс, чистая работа!

Нужно было попытаться не потерять лицо.

— А я думал — ты платить не хочешь… Смотался!

— Как мо-ожно! Просто — береженого Бог бережет. Верно?

— Абсолютно! Нет, серьезно — чувствуется рука Мастера, приятно иметь дело. С самого начала…

— Что?

— С самого начала — высший класс! — Виноградова несло, безостановочно работая языком, он старался не выпускать из поля зрения руки Степаненко. Об «обеспечении», которым, безусловно, обставился Мастер, думать пока было некогда. — Милицейский капитан прыгает по горам и долам за никуда не годными остатками краденой «бочки», все заинтересованные стороны сосредоточены на этом увлекательном зрелище — а тем временем второй снаряд спокойно, без всякого досмотра, вылетает к берегу Ледовитого океана…

— А какой может быть досмотр?

— Верно! Рейс ведь — внутренний, не за границу… И что там за аппаратура, какая — это же надо специалистом быть. «Контор» в экспедиции много участвует, пока разберутся…

— А потом? — собеседник смотрел на Владимира Александровича с искренним интересом.

— Если учесть, что, насколько я помню, фирма господина Степаненко является крупнейшим спонсором Ассоциации полярных работ… Переправить «груз» прямиком на дрейфующую станцию — это же ведь по уже упоминавшимся причинам проблемы не составляет.

— Да… Льдина — она и есть льдина. Плавает себе посреди океана…

— Сегодня — в нашем секторе, завтра — в американском… Границы условные — то русский самолет навестит, то какой-нибудь еще. Что?

— Ничего. Умный ты мужик, Саныч. Сколько я тебе должен?

— Давай посчитаем… Если с шестого — сегодня шестнадцатое, десять дней…

— Ну да! Что — твои трое суток в ментовке я тоже оплачивать должен? Неделя! Неделя — и не больше.

— Мастер, не мелочись! Я же не прошу за нахождение и застенках двойной тариф… Хотя стоило бы!

— Нормально! Неделю работал — за десять дней получаешь… Я так с вами, коррумпированными элементами, разорюсь!

— Слушай, бред какой-то! Да подавись ты вообще своими деньгами! — Виноградов сделал вид, что уходит.

— Постой! У тебя что — коллеги вместе с печенью чувство юмора отбили? Не обижайся…

Степаненко медленно, зная, что капитан оценивает каждое его движение, сунул руку в маленькую поясную сумочку. Достал пачку грязно-зеленых купюр:

— На!

Виноградов нарочито небрежно сунул доллары в карманы. Переступил с ноги на ногу, не зная, что делать дальше.

— Спасибо. С тобой приятно иметь дело… Уезжаешь?

— Да. Прямо сейчас.

— Может, еще увидимся? — Ему очень захотелось сказать Мастеру что-нибудь приятное.

— Увидимся. Наверняка… — И, улыбнувшись одними уголками губ, добавил, пожимая протянутую руку: — Все там будем. Кто раньше, кто позже…

— Прощай, — Виноградов уже понял. Он только не знал, когда и как все это произойдет.

— Всего доброго…

Владимир Александрович, не торопясь, повернулся и сделал несколько шагов по тропинке, в сторону автобусной остановки. Напряженный слух уловил — далеко за деревьями, в той стороне, куда скрылись крепыш с приятелем, что-то тяжело хрустнуло. Может, они рассчитывали, что Виноградов вернется назад, к «Динамо»? Тогда есть шанс…

— Капитан!