Капитан. Возвращение

– Да не собирался я здесь оставаться. Начальство уговаривало, но я ни в какую, жутко домой хотелось, к семье. Срок подошёл, а заменщика нет, уж не знаю, по какой причине. Ну, мне и предложили, мол, слетай домой на пару недель, успокой жену и сына, а там видно будет. Я и согласился на краткосрочный отпуск. Думал, отдохну две недельки, потом вернусь, передам хозяйство и назад, в Союз…

Я вклинился в монолог:

– Странно, впервые слышу о такой схеме замены.

Борис грустно улыбнулся и, покрутив в руках пустой стакан, немного снисходительно ответил:

– Это у вас, в линейных частях всё просто и почти без отклонений, по танковому…

– По пехотному…

Собеседник снова согласился:

– Ну да, извини, забыл, что тебя Пехотой зовут. У нас, спецов, всё сложнее. В госпитале и не такие варианты случались. Ну, так вот, порешал я текучку и в отпуск. Уже в Кабуле решил домой сюрпризом заявиться. В Ташкенте ни звонить не стал, ни телеграмму давать. Подарков накупил, еле в чемодан влезли. Рейс прибыл ночью, с такси проблем не было, сам знаешь, сколько их в аэропорту по ночам ошивается, хоть во Владивосток отвезут, только плати сверх счётчика. Хотел охапку цветов купить, да где их взять в три часа ночи? Таксист деловым оказался, говорит, мол, пять рублей сверху, и я тебе такой букет организую, королеве английской впору будет дарить. Остановились у Ботанического сада, через десять минут возвращается с огромным букетом свежих роз. На центральной площади, с главной клумбы нарвал. К дому подъехали, я рассчитался с парнем и бегом на пятый этаж. Звонить не стал, мне жена ключ от квартиры на цепочке как амулет повесила, сказала, чтобы снял только когда вернусь. Открываю дверь, осторожно прохожу в спальню, свет включил, а там… Короче, не одна она спала. Меня как будто молния в мозг ударила, стою, смотрю на них и понять ничего не могу… Жирный такой мужичок, наверняка гипертоник… Что-то говорила мне, ахинею какую-то, только я уже ничего слышать не мог, поставил чемодан с подарками на пол, сверху букет ворованный положил и назад, в аэропорт. Хорошо, что с билетом повезло, ночью, оказывается, легче купить… Так, что через три часа я уже в Ташкенте был.

Борис вздохнул, разлил спирт по стаканам и поднял на меня глаза, полные тоски и безысходности:

– Смешно получилось, правда, земеля? Как в старом анекдоте.

Честно говоря, я не знал, как быть в такой ситуации, мне показалось, что все мои слова сочувствия и поддержки, сейчас прозвучат фальшиво и неискренно. Приняв из рук товарища стакан, я молча выпил и, продышавшись, тихо спросил:

– Она писала тебе… потом?

Тот кивнул и также тихо ответил:

– Каждый день пишет и раз в неделю фотографию сына присылает. Только сына, сама не снимается. Не спрашивай о чём пишет, не знаю, не читал. Не могу, только карточки сына складываю. Уже почти пятьдесят карточек, считай целый альбом…

Спирт горячей волной вкатился в мозг, но не притупил мысли, а, наоборот, ускорил их течение. Закурив сигарету и стараясь не смотреть на друга, задал, наверное, самый глупый вопрос:

– Что дальше делать будешь, Боря?

– Не знаю… Со страхом жду замены. Понимаю, что вечно так продолжаться не может, ну, ещё от силы месяц-два и командировка закончится… Может ты, что посоветуешь?

Я затушил сигарету, поднял глаза и вздрогнул от неожиданности: передо мной сидел не тридцатилетний крепкий мужчина, а дряхлый, потерявший всякую надежду старик. Что я мог посоветовать товарищу? Но, что-то сказать всё же было надо. Слегка откашлявшись, чтобы прогнать видение, я осторожно заговорил:

– В Забайкалье в нашем полку служил командир танковой роты, капитан Сизёмин. Мы, молодые лейтенанты, считали его глубоким стариком, ему было где-то за тридцать, так вот, он говаривал, что главное, ситуацию вовремя пустить на самотёк. Мне кажется, что сейчас у тебя именно такой случай. Извини, если глупость сморозил…

Борис усмехнулся:

– Думается, прав был твой танкист. Давай, по последней и на боковую. Я тебя в соседнем кабинете устрою, там прохладно, кондиционер недавно отремонтировали. Утром автобус в бригаду поедет, на нём и доберёшься.

Уже в дверях он неожиданно остановился:

– А ты, мог бы простить?

Я ответил честно, глядя ему в глаза:

– Не знаю…

Рано утром меня разбудил шум за дверью, по всей видимости в отделении начинались очередные госпитальные будни. Я быстро привёл себя в относительный порядок, благо в кабинете были и туалет, и умывальник. Проведя ладонью по слегка заросшему щетиной подбородку, вяло подумал: «Надо было станок с собой захватить, чувствовал ведь, что одной бутылкой дело не закончится. Ладно, до встречи достаточно времени, успею ещё побриться». В комнату без стука вошёл Борис, спокойный, свежий и бодрый. Одобрительно кивнув, привычно приветливо улыбнулся:

– Уже на ногах? Молодец. Как спалось?

– Всё в порядке, Борис. Спал как младенец, я не опаздываю?

Товарищ мельком взглянул на часы:

– Нет. Ещё почти пятнадцать минут, – помолчав, как бы раздумывая, посмотрел мне в глаза и всё-таки решился, – ты ведь знаешь, о чём я хочу тебя попросить?

Я крепко сжал его ладонь: