Капитаны ищут путь

Посмеялись. Сидели, дымили в каюте. Васильев подробно посвятил Головнина в планы своей «северной дивизии» и в планы «южной дивизии», где начальствует Фаддей Беллинсгаузен.

— Каково наши русачки теперь ходят?! — не без гордости заметил Васильев.

Прощаясь, он попросил у хозяина его инструкции для вахтенных офицеров и команды.

— Хочу вашему примеру следовать, — сказал Васильев. — Примеру искусного, известного…

— Ну-ну-ну, — недовольно пробубнил Головнин. — Что это вы, батенька… Извольте, вот мои инструкции. Сгодятся — буду рад.

На следующий день «Камчатка» ушла из Портсмута. Вскоре широкие дороги Атлантики развели флотские «дивизии» Васильева и Беллинсгаузена…

«Открытие» и «Благонамеренный», обогнув Африку, пробились сквозь штормы Индийского океана и подошли, спустя несколько месяцев, к Австралии.

В рассветный час февральского дня 1820 года они увидели сперва маяк Порт-Джексона, а потом, когда развиднелось, плоский ровный песчаник Новой Голландии, как тогда называли пятый материк.

Мало кто из русских мореплавателей мог похвалиться знакомством с далеким Порт-Джексоном, одной из лучших гаваней мира. До «дивизии» Васильева были здесь «Нева» капитана Гагемейстера и «Суворов» Михаила Лазарева.

Губернатор, старый генерал Макуэри, приветливо встретил моряков. Оказалось, что он тоже был путешественником. За чаепитием в его доме, под окнами которого, ничуть не смущаясь, прыгали кенгуру, потряхивая кожными сумками, а с деревьев свешивали хохластые головы бело-розовые какаду, Макуэри удивил офицеров рассказами о… России. Он был, видимо, единственным человеком во всей Австралии, которому довелось побывать и в Петербурге, и в златоглавой Москве, и на волжском просторе, и в пыльной, знойной Астрахани. Правда, путешествовал генерал в молодые лета и многое перезабыл, но слово «подорожная» крепко врезалось в его память, что, конечно, сразу же доказывало истину его рассказов о мытарствах на российских трактовых станциях.

В Порт-Джексоне «дивизия» Васильева покрасила шлюпы, запаслась дровами. Во второй половине марта корабли были в Тихом океане.

Главная задача излагалась так: «Производить свои изыскания с величайшим усердием, постоянством и решимостью. Направляя путь к северу, ежели льды позволят, он[21] употребит всемерное старание к разрешению великого вопроса касательно направления берегов и проходов в сей части нашего полушария… Встретив препятствие к проходу на север, северо-восток или северо-запад на шлюпах, он может употребить к сему бот, который берется с ним разобранный, байдары или другие маленькие суда природных жителей и не упустит также предпринимать экспедиции берегом, буде найдет к этому средство».

Знакомые мысли! Не их ли вынашивали Николай Петрович Румянцев и Иван Федорович Крузенштерн? И не то же ли самое предписывалось «Рюрику»?

У африканских берегов расстались недавно корабли первой и второй «дивизии»; теперь, в мае двадцатого года, миновав тропики и достигнув 33°18′ северной широты, разъединились суда васильевского отряда. Шишмарев лег курсом на NNO и направился к острову Уналашка, а капитан «Открытия» — к Петропавловску-на-Камчатке. Летом они должны были встретиться в заливе Коцебу и приступить к «решению великого вопроса».

Однообразны корабельные будни.

С восходом солнца штурман «Благонамеренного» Петров, тот, что плавал с Коцебу на «Рюрике», посылает своего помощника осмотреть горизонт. После приборки лейтенанты Игнатьев и Лазарев обходят судовые помещения. Штаб-лекарь и фельдшер следят за пригодностью провианта, наказывают повару побольше выдавать к обеду кислой капусты да щавелю — против цинги, мол. Старший плотник, по-тогдашнему тиммерман, рачительно заглядывает во все уголки большого шлюпа. Василий Аксенов, бочар, золотые руки, мастерит бочонки-анкерки. А матросы? Обыкновенное дело — слушай дудку да хриплую команду: «Вахтенной смене — вступить! Подвахтенным — вниз!»

Идти по следам «Рюрика» значит для Глеба Шишмарева идти по знакомым местам, к знакомым людям.

Остров Уналашка, Капитанская гавань. Вот селеньице Иллюлюк, пристань с двумя пушками, а вон и почерневшая деревянная банька, где несколько лет назад компанейский служитель Крюков закатил «рюриковичам» знатное мытье. Да вот и он сам — старина Крюков, белобрысый вологжанин с крутым говорком на «о».

Опять Уналашка и Капитанская гавань; опять путь в Берингов пролив. Будет ли васильевский отряд счастливее «Рюрика»? Но до того, как начать путь ко льдам, надобно еще исправить такелаж, догрузить балласт, налиться водой.

В середине июня «Благонамеренный» снова в походе. Три недели спустя справа по борту виднелся североамериканский мыс принца Уэльского. Шишмаревский шлюп плыл между материками.