Капитаны школы Виллоуби

– Или возьмет преступника в свою комнату и вместе с Ферберном и всей этой компанией святош начнет его отчитывать. Бедные «мартышки»! – с комическим вздохом отозвался Джилкс, классный капитан из отделения директора, не слишком приятный юноша с кошачьими манерами.

– Да уж! Я предпочел бы, чтобы Блумфильд поколотил меня раз двадцать, чем выслушать одну проповедь этого плаксы Ридделя, – поддакнул Вибберли.

– Я думаю, что никто не имеет права называть Ридделя плаксой, – вмешался вдруг Портер. – Он хороший малый и, наверное, сумеет постоять за себя не хуже каждого из нас. А что он не силач и не любит физических упражнений, так он этого и не скрывает, и, наконец, в этом нет никакого преступления.

– Ай да Портер! Настоящий проповедник! – не вполне естественно захохотал Вибберли.

– Портер прав, – нахмурившись, сказал Блумфильд. – Ридделя не за что бранить. Я только нахожу, как и остальные, что он слишком мало известен, чтобы стать капитаном, и что на эту должность нужен человек, который… которого все знали бы и уважали… Однако хватит об этом! Скоро все решится. А пока, Гейм, не прокатиться ли нам еще разок по реке? Утром ты не слишком много наработал. Что ты на это скажешь?

Гейм вздохнул и покорно ответил:

– Ладно.

Друзья принялись разыскивать своего рулевого – нашего знакомца Парсона. Но это оказалось делом нелегким. Мальчика не было ни в классных комнатах, ни в коридорах. Никто не видел его после окончания уроков…

Не найдя Парсона в его собственном отделении, Блумфильд и Гейм, естественно, отправились в отделение Тельсона. Но и там его не было, и – странное дело – не было и самого Тельсона. Но еще более странным было то, что, как показали розыски, кроме Парсона и Тельсона, недоставало еще пятерых мальчуганов из отделения мистера Паррета. В результате Блумфильд и Гейм пошли на реку вдвоем, взяли рулевым сына сторожа и перестали думать о Парсоне и его компании.

Между тем таинственное исчезновение семерых мальчиков объяснялось очень просто. Наступившее в школе временное междувластие, послужившее причиной чудесного избавления Парсона от рук правосудия, подало ему и его верному другу блестящую мысль достойным образом отпраздновать это редкое в школьной хронике событие. А отпраздновать было чем. Уже давно младшие воспитанники отделения мистера Паррета жаждали свести кое-какие счеты с младшеклассниками отделения мистера Вельча.

Долг был давнишний: еще в середине Великого поста вельчиты ни с того ни с сего поколотили парретитов, да и сегодняшнее оскорбление, нанесенное Парсону на реке, нельзя было спустить им с рук. Надо сказать, что парретиты гордились своей аккуратностью в счетах. Поэтому их очень огорчало то, что до сих пор обстоятельства, над которыми они не были властны (другими словами – страх перед Виндгамом), мешали им расквитаться с обидчиками.

И вот наконец представился прекрасный случай свести счеты. Главного капитана нет, значит, они ничем не рискуют (потому что самое большее, что может сделать классный капитан, – оштрафовать пятью-шестью страницами стихотворений, а ведь это сущие пустяки!). А раз они ничем не рискуют, то, разумеется, грешно терять драгоценное время.

Поэтому Парсон и еще пятеро фагов из отделения мистера Паррета, с подкреплением в лице Тельсона из директорского отделения, не откладывая в долгий ящик отправились с деловым визитом в отделение мистера Вельча. По этой причине Блумфильд и Гейм и не смогли найти себе рулевого в отделении мистера Паррета…

Мы сейчас узнаем, что делали юные парретиты в отделении мистера Вельча. Но прежде следует дать краткую характеристику этого отделения.

Отделение мистера Вельча считалось самым буйным во всей школе. Младшие его воспитанники, когда поднимали шум, шумели так, как не смогли бы оба других отделения, вместе взятые. Все самые непозволительные шалости в школе исходили из отделения мистера Вельча. Вельчиты систематически досаждали и учителям, и товарищам. Сами они считали себя обиженными. Действительно, за последние пять-шесть лет ни одна награда, ни один приз не попадали в отделение мистера Вельча. Почему – этого вельчиты не понимали и считали, что весь мир ополчился против них, а потому воевали со всем миром. Впрочем, это им не мешало ссориться и между собой. Все отделение распадалось на враждебные кучки, раздорам не было конца. Старшие воспитанники вечно грызлись между собой и не обращали внимания на младших, а те делали, что хотели.