Капитуляция

Эвелин попала в кольцо сильных рук Джека, и он припал к её губам. Она неистово ответила на поцелуй, запустив пальцы в его волосы. Когда он приподнял её, Эвелин обхватила его ногами за талию, и они слились в новом поцелуе с пугающей, неукротимой жаждой. И Эвелин вдруг поняла, что Джек тосковал по ней так же сильно, как она — по нему. Он пронес её через гостиную, направившись в спальню…

Эвелин лежала в объятиях Джека, учащенно дыша, их тела переплелись. Её щека покоилась на его груди, и Эвелин могла слышать неистовое биение его сердца.

Их любовные игры ошеломляли страстью — безрассудные, яростные, бурные. Но, как только к Эвелин вернулась способность здраво мыслить, ей на глаза навернулись слезы. Они с Джеком только что занимались любовью, но они не могли быть вместе.

Джек ещё крепче сжал её в объятиях.

— Как поживаешь, Эвелин?

Она моргнула, прогоняя слезы, улыбнулась и подняла на него взгляд. Лишь слабый огонек горел в камине спальни, большая её часть утопала во тьме.

— Твои сестры замечательно отнеслись ко мне и Эме. Джек, я так скучала по тебе!

Он быстро, но крепко поцеловал её в висок.

— Я не могу остаться.

Эвелин задрожала. Она мечтала, чтобы Джек объяснился в любви и признался, что тоже скучал по ней, а ещё ей хотелось обсудить ужасное положение, в котором они оказались.

— Ты отправишься на остров?

Его серые глаза скользнули по её лицу.

— Мне очень не хочется тебе лгать, поэтому я не стану отвечать, — после долгой паузы ответил Джек.

Эвелин кивнула, чувствуя, как слезы снова подступили к глазам. Значит, он собирался во Францию. Возможно, он направлялся в бухту Киберон!

— Что же насчёт Леклера?

Джек выпустил её из объятий и уселся на кровати. Потом огляделся — их одежда была разбросана по комнате.

— А что насчёт Леклера?

Джек поднялся, вытянулся вперед всем своим мускулистым телом, поднял панталоны и быстро натянул их.

Эвелин уселась, прижимая одеяло к груди и чувствуя, как её снова мгновенно охватило страстное желание.

— Ты дашь ему ответы, которые он ищет?

Он метнул в неё резкий взгляд.

— Не могу поверить, что ты спрашиваешь меня об этом! Ты действительно хочешь это знать?

— Ни Джулианна, ни Педжет не считают, что ты шпионишь для французов, Джек.

Его лицо будто окаменело.

— Они преданы мне, ведь они — моя семья.

— Я боюсь за тебя.

Джек снова сел на кровать, взял руку Эвелин в свои ладони и коснулся её губами. Одеяло упало к талии Эвелин.

— Я знаю. И на самом деле не хочу, чтобы ты беспокоилась обо мне. Я хочу, чтобы ты наслаждалась пребыванием в городе. — И он снова поцеловал её руку.

Эвелин закрыла глаза, ощущая, как запело сердце, а тело охватила знакомая томительная вибрация. Джек коснулся подбородка Эвелин, и она открыла глаза, встретившись взглядом с желанным мужчиной.

— Я хочу, чтобы ты ездила в гости на чай, танцевала на балах… возможно, с д’Аршаном.

Эвелин недоуменно вскинула бровь.

— Я поставил под удар тебя и Эме. А д’Аршан явно увлечен тобой… Точно так же как и Трев, он — хороший парень, — без улыбки, чрезвычайно серьезно объяснил Джек.

— Ты следил за нами сегодня вечером?

— Ну, я едва ли мог позволить себе появиться на ужине.

Эвелин почувствовала, как слезы вот-вот хлынут из её глаз. Джек должен был сидеть за столом вместе со всеми, он должен был быть рядом с ней. Но вместо этого он прятался преступник, за голову которого назначили награду.

— Меня не интересует д’Аршан.

— А жаль — резко бросил Джек, но тут же схватил Эвелин за плечо, привлекая её ближе и впиваясь губами в её рот.

Эвелин обвила руками шею Джека и поцеловала в ответ, отшвырнув одеяло.

Спустя несколько дней Эвелин сидела на кушетке с вышиванием в руках, аккуратно кладя стежки на лицевую сторону наволочки. Эвелин выводила узор из красных роз, собираясь потом подарить вышивку Джулианне в знак благодарности за всё, что она сделала. Сама Джулианна тем временем свернулась калачиком на софе, погрузившись в политический трактат о правах человека. Амелия дремала, растянувшись на диване. Её крошечные руки лежали на огромном животе, и Амелия улыбалась во сне. Эвелин подумала, что она грезит о своем ещё не родившемся ребенке.

Эти две женщины стали ей как сестры. Если бы Эвелин не скучала так по Джеку, она от души наслаждалась бы временем, проводимым в городе.

Но она отчаянно скучала по нему. Джек даже не остался с ней на ночь. Они ещё раз занялись любовью, а потом Джек ушел, попросив Эвелин сохранить его визит в тайне. Эта новая встреча с ним только разожгла необузданные, пылкие чувства Эвелин, и теперь ей было трудно вести себя так, словно ничего не происходит, а ведь ей так хотелось рассказать сестрам Джека, как безумно она влюблена…

Но они с Джеком не обсудили будущее. И Эвелин боялась спросить, увидятся ли они снова.

Ведь, по сути, ничего не изменилось. Джек оставался источником опасности для неё и её дочери, и, несомненно, сама Эвелин была источником опасности для него.

Казалось, у них нет будущего, и всё же осознание этого совсем не унимало её неистовое, настойчивое в чувствах сердце.