Капитуляция

С той только разницей, что ни одна дебютантка не провела бы ночь с любовником. Эвелин была в восторге, что решила нарушить правила!

Вдруг она вспомнила об Анри — и помрачнела. И как она умудрялась выносить его прикосновения? Эвелин никогда не позволяла себе придираться к мужу, но теперь она знала разницу между тем, чтобы просто терпеть мужчину и необузданно желать его.

Сейчас Эвелин жалела ту девочку-невесту, которой была когда-то. Но ведь она не могла ничего изменить, к тому же благодаря Анри у неё появилась Эме. Эвелин знала, что за это всегда будет ему благодарна. И всё же благодарность не была любовью.

В дверь постучали. «Это Джек!» — обрадовалась Эвелин и помчалась открывать, вне себя от волнения. Улыбка сбежала с её лица, когда на пороге появилась Элис, которая несла поднос с завтраком.

— Доброе утро, — бодро поприветствовала её Элис, проходя мимо Эвелин и ставя поднос на маленький обеденный стол у окна. — Хорошо спали?

— Да. — Эвелин задавалась вопросом, известно ли Элис о её любовной связи, но не могла увидеть ни малейшего признака того, что горничная в курсе. — Я спала просто прекрасно — уже так поздно!

— Сейчас половина двенадцатого, миледи. Я могу помочь вам одеться?

— Это было бы замечательно. — Эвелин рассеянно смотрела на Элис, чувствуя, как улыбка будто приклеилась к лицу. Куда подевался Джек? Был ли он в таком же приподнятом настроении, как и она?

Эвелин ощутила, как дрогнула её улыбка.

И в памяти возникли его слова: «Речь не идет о любви — только не для меня. Это — вожделение».

Почему ей вспомнилось это ужасное утверждение? Вдруг встревожившись, Эвелин поежилась. Но ведь потом Джек называл её необыкновенной женщиной и занимался с ней любовью много, много раз.

Элис протянула ей чашку горячего шоколада. Эвелин поблагодарила горничную.

— Мистер Грейстоун уже встал? Не представляю, чтобы он проспал.

Элис отвела взгляд.

— Он гуляет по пляжу.

Удивленная, Эвелин поставила чашку на стол.

Элис пояснила:

— Когда он дома, каждое утро обязательно обходит весь остров. Он всегда встает около шести.

Эвелин сгорала от нетерпения, желая скорее увидеться с Джеком. Ей хотелось броситься в его объятия, чтобы он прижимал её к груди — и утешал, обнадеживал… Несомненно, Джек был в восторге от их романа точно так же, как и она сама, и, разумеется, теперь ощущал к ней некоторую привязанность. Она просто не могла быть для него всего лишь одной из любовниц!

— Элис, помогите мне одеться. Я хочу присоединиться к капитану.

День был погожим, ясным и солнечным, но с сильным ветром, и, выйдя из дома, Эвелин вдохнула напоенный солоноватым привкусом воздух. Стоило ей взглянуть на лежавшую впереди развилку дорог, как сердце забилось в радостном предвкушении. На острове было два пляжа, и слуги не знали, на каком именно сейчас прогуливается Джек, так что Эвелин оставалось полагаться на интуицию. Она решила направиться к бухте, где стояло на якоре судно Джека, и повернула налево, оказавшись на той самой дороге, которой и пришла сюда накануне.

Этой ведущей от дома дорогой, хотя и скалистой, пользовались довольно часто, и Эвелин с легкостью помчалась по ней, несмотря на свои маленькие каблуки. Эвелин уже представляла удивление Джека, когда он увидит её, и рисовала в воображении пылкие объятия любовника. Она улыбнулась. И тут же поймала себя на мысли, что никогда ещё не была такой счастливой.

Это ощущение можно было сравнить лишь с радостью, которую она пережила, когда родила Эме.

Впереди показался конец дороги, и Эвелин замедлила шаг. Чуть раньше она была так сосредоточена на том, чтобы как можно быстрее одеться, что даже не остановилась на мгновение поразмыслить над простым фактом: сегодня днем она собиралась вернуться в Розелинд. И Эвелин должна была вернуться — ведь она была матерью, с важными обязанностями и задачами, и она скучала по Эме. Но ей не хотелось уезжать, только не сейчас. И она лихорадочно пыталась придумать какой-нибудь предлог, чтобы задержаться здесь на денек-другой.

Она добралась до песчаной тропинки, которая вела к пляжу, и, приподняв юбки, с трудом пошла вперед, увязая в глубоком белом песке. Центральный горный хребет находился слева от Эвелин, а перед собой она видела маленький светлый пляж и бухту, в которой они вчера высаживались на берег. Черный корабль Джека стоял на якоре. Вдали Эвелин могла рассмотреть едва заметные туманные очертания британских берегов. Но на пляже никого не было, и она резко остановилась, ощущая, как разочарование наполняет душу.

Значит, Джек на другом островном пляже, расположенном с южной стороны дома и обращенном к открытым водам Ла-Манша. Вздохнув, Эвелин снова приподняла юбки и пустилась в нелегкий обратный путь по песку. Стало жарко, и она сняла накидку, перекинув её через руку. Туфли Эвелин явно не были предназначены для прогулок по песчаным тропинкам и скалистым дорогам, ноги заныли.