Капка

Нюрка не отходила от лосенка. Он ей так понравился, что она готова была увести его домой. И лосенок пошел бы за ней.

Мама не позволила.

- Все одно он будет мой. Ладно, мам?

- Твой, твой.

На следующий день мы выгнали стадо с Нюркой. Мама осталась дома полоть огород.

Утро стояло прозрачное, тихое.

Высокое небо, как стеклышко, чистое. Лишь на западе, у самого горизонта, лениво паслись белые барашки облаков. Над лугами клубился пар. Пахло росной свежестью и спелой травой. Звенели серебряные колокольчики жаворонков.

Далеко-далеко на зеленом поле, будто черный жук, ползал и сердито урчал трактор.

Нюрка, радостная, шла по пыльной дороге. Лосенок доверчиво топал за ней. Нюрка то и дело угощала его хлебным мякишем и вслух мечтала о том, какой он к зиме вырастет большой и как она станет впрягать его в санки и, на удивление всем, кататься по деревне и ездить в рощу за дровами.

- А чем ты, Нюр, кормить его, такого большого, будешь?

- Чем?

Нюрка задумалась и вдруг запрыгала, засмеялась:

- Глупая ты, Кап. Лосей не кормят, они сами кормятся. - Нюрка погладила лосенка по сероватой голове. - Правда, миленький? На ночь ты станешь уходить в лес кормиться, а днем, когда я тебя покличу...

Нюрка снова задумалась.

- А как я его назову? Буланый? Нет. Чалый? Нет. Дымок... Ага... Дымок.

Нюрка обняла лосенка за шею.

- Слышишь, Дымок? Когда я крикну тебе: "Дымок молодой, встань передо мной, как пень перед сосной!" - ты прибежишь ко мне. Прибежишь?

Лосенок прижал уши, забеспокоился. Мотнул головой, прыгнул в сторону, замер. Потянул ноздрями воздух, неумело мыкнул.

- Ты что, миленький, что ты? - протягивая к лосенку руки, успокаивала его Нюрка.

Повернулась к лесу, куда смотрел ее любимец, и с ужасом бросилась ко мне.

На опушке совсем недалеко от нас, блестя на солнце круглыми боками, стояла большая, сильная лосиха.

Лосенок скакнул и, радостный, широко запрыгал к опушке.

Взволнованная лосиха шагнула ему навстречу.

Вот они припали голова к голове, ласково лизнули друг друга и, счастливые, зашагали к лесу.

- Это, Кап, мама его?

- Мама, Нюр, мама.

Из леса доносилось потрескивание сучьев. Дальше, дальше. Тишина.

- Вот и растаял, Нюр, твой Дымок.

Нюрка вздохнула:

- Ему, Кап, лучше будет с мамой.

Подул ветер.

Стадо облаков, что паслось у горизонта, разбрелось по всему небу.

Одно облако, похожее на рогатого седого барана, бодало солнышко.

Телята один за другим тонули в сосновом бору. Запахло разогретой хвоей и смолой.

И Нюрка сразу же забыла о своем лосенке. В лесу у нее оказалось великое множество друзей.

Под корявым можжевеловым кустом она показала мне маленькое гнездышко, в котором широко разевали желтоватые клювы, отчаянно барахтались и пищали беспомощные птенцы.

- Это, Кап, снегирята. Я и снегиря видала.

Нюрка покормила птенцов хлебными крошками и заботливо укрыла гнездышко ветками.

- Идем. Только тихо-тихо.

И Нюрка, высоко поднимая колени, осторожно зашагала к старой увядающей сосне.

- Во-о-он видишь дупло?

- Где?

- Во-о-он у развилки.

- А-а-а... Вижу.

- Там белка живет.

Нюрка приглушенно пощелкала языком.

Подождала, снова пощелкала. Из дупла высунулась усатая мордочка.

- Что, видала? А сейчас я тебе покажу громадный городище-муравьище. Но, чур, не сердить их. Они не любят, когда их сердят. Кусаются.

На опушке небольшой солнечной полянки, вокруг высокого березового пня, вздымалась коричневая папаха муравейника.

- Кап! - испуганно вскрикнула Нюрка и схватила меня за рукав. Осторожнее, у них тут дорога. - Нюрка присела на корточки. - Смотри! Смотри!

В редкой лесной траве, огибая сучья и палки, пролегала утоптанная, еле заметная муравьиная тропа, по которой беспрерывной вереницей туда и сюда, как на шоссейной дороге машины, сновали рыжеватые муравьи.

- Не туда гляди. Вот куда.

Чуть в сторонке, по направлению к тропе, два муравья волокли непомерно большую для них зеленую вредительницу лесов - гусеницу.

- Вот силища! Да, Кап? Нам бы такую, сразу бы целую бочку воды можно домой принести.

- Давай, Нюр, поможем им.

- Не надо, они сами. Идем.

Когда мы поднялись, Нюрка украдкой от меня достала из котомки, где лежал наш обед, кусочек сахару и положила его на муравейник.

Я сделала вид, что не заметила, и Нюрка, довольная, повела меня знакомиться с семейством ежей.

- А наши телята, Нюр, не разбредутся?

- Не-ет, это по пути.

В мелком березняке, что взбежал на пригорок, Нюрка, показав мне на кучу сухого хвороста, шепнула:

- Здесь.

На земле стоял с обитыми краями глиняный черепок.

Нюрка налила в него молока. Мы спрятались. Через малое время из-под хвороста показался острый носик с черными бусинками глаз.

Нюрка приставила палец к губам - не шуметь. Я затаила дыхание.

Носик фыркнул и быстро-быстро побежал к черепку, следом за ним покатились два крохотных серых клубочка.

Мимо нас прошел теленок. Ежи нырнули под хворост. В полдень, когда мы пригнали стадо к озеру, выкупались и поели, Нюрка показала мне, где живет ее знакомый уж, но его не оказалось дома.

- Разбойник, - смеялась Нюрка, - никогда не застанешь на месте... А сюда, Кап, не подходи.