Капкан

– Так. Поднимайся, пора собираться, иначе опоздаем в больницу. Или ты не хочешь снять повязки? – выгибаю бровь.

– Чем скорее это сделают, тем быстрее переломаю ноги твоим “друзьям”, – медленно поднимается с кровати, все еще ворча. Закатываю глаза и иду за его одеждой к шкафу. Выбираю черную футболку с длинными рукавами и джинсы. Подхожу к нему и помогаю переодеться. Пробегаюсь взглядом по его фигуре. Накаченные мышцы ног, пресс и руки. Я в восторге от проступающих вен на бицепсах, символизирующих о мощи, силе и мужественности.

– Тебе нравится то, что ты видишь? – играет бровями, заметив мой жадный взгляд, осматривающий его торс.

– Да. Очень, – целую его в грудь в область сердца, не скрывая своего восхищения. Он со свистом втягивает воздух.

– Нам пора, – смеюсь и машу головой, отстраняясь.

– Дразнилка, – протяжно выдыхает Марк.

Едем в больницу. Провожаем его с Никитой до процедурного кабинета и ждем за дверью. Не могу усидеть на месте, вскакиваю и меряю коридор шагами.

– Не переживай ты так, – успокаивает меня Никита. – Все с ним будет в порядке.

Главное жив и руки на месте, – слова Никиты останавливают меня. Он не может сдержать смех, глядя на меня.

– Да, верно, – устремляю взгляд на дверь кабинета, откуда выходят медсестра и врач.

Он протягивает мне листок с рекомендациями и рецепт на лекарства и мази. Благодарю его и захожу внутрь. Марк сидит на кушетке и разглядывает свои руки без бинтов. Шевелит пальцами и морщится от боли. Его руки еще воспаленные и в красных рубцах от ожогов. Зрелище не для слабонервных. Подхожу к нему и сажусь перед ним на корточки. Марк опускает руки ладонями вниз на свои ноги, как бы пряча от меня. Вот глупенький. Сглатываю подступившие слезы, а затем наклоняюсь, беру его руки в свои и целую каждый пальчик.

– Маш, – шепчет Марк, – не надо, не плачь, мой котенок.

Поднимаю голову и смотрю на него глазами полными слез.

– Мне повезло отделаться только этими ранами, – проводит указательным пальцем по моей щеке, вытирая дорожку слез. – Как же приятно вновь касаться тебя.

Аккуратно беру его за запястье и нежно целую в середину ладони.

– Голубки, не задерживайте очередь, – кричит нам Никита, заглянувший в кабинет. Мы нехотя поднимаемся на ноги и возвращаемся домой. Никита высаживает нас напротив подъезда и сразу уезжает, торопясь по своим срочным делам.

Анастасия Семеновна встречает нас уже с накрытым столом. Смотрит на руки сына, и ее глаза наливаются слезами. Отворачивается, чтобы не показывать Марку своих слез. За ужином мы с ней обе с опаской и волнением наблюдаем за Марком, как тот самостоятельно управляется столовыми приборами.

После ужина Марк отправляется в спальню, а я остаюсь на кухне помочь Анастасии Семеновной убрать со стола. Я ей рассказываю о рекомендациях врача, и что тот вполне доволен состоянием здоровья Марка. Никаких осложнений не выявлено. Анастасия Семеновна светится от счастья, услышав радужные прогнозы врача.

Пожелав ей “спокойной ночи”, иду в спальню. Марк стоит у окна спиной ко мне. Подхожу к нему и обнимаю за талию. Кладет свои руки поверх моих.

– О чем думаешь? – спрашиваю я.

– О жизни, – поворачивает голову и целует кончик моего носа. – Я безумно счастлив рядом с тобой, Маш.

Мое сердце готово выпрыгнуть из груди после этих слов.

– Идем спать, – трется носом об мой.

Хоть он и не показывает виду, но я вижу, что каждое сжатие рук, ему дается еще с трудом и болью. Поэтому ненавязчиво помогаю ему раздеться и быстренько раздеваюсь сама, немного смущаясь от его похотливого взгляда, устремленного на меня. Марк слегка подтягивает меня к себе. Его рука ложится на мой живот, и он нежно его поглаживает. Потом продвигается ниже и замирает.

– Это шрам? – тяжело дышит от возбуждения. – Откуда? – нежно проводит по низу живота вдоль шрама.

– Эмм… – обхватываю его руку и отодвигаю. Вот и все, конец нашей сказки. Много раз я мысленно придумывала, что сказать ему о шраме, но не сейчас. Сейчас я в полной растерянности. – Не хочу об этом вспоминать… очень устала… давай спать, – задерживаю дыхание, боясь услышать его требование о немедленном рассказе о происхождении этого проклятого шрама. Когда-нибудь я решусь на этот разговор, но прямо сейчас я не готова. Мне нужно еще время.

– Ладно, – шепотом соглашается он. Вздыхает.

Устраиваюсь у него под боком, обняв за талию. Рука Марка пробирается под мои трусики и слегка сжимает ягодицу.

– Марк? – укоризненно произношу я.

Он придвигается ближе и трется об меня своим эрегированным членом, выпирающим из боксеров. По его прерывистому дыханию возле моего уха понимаю, что он возбужден не на шутку.

– Твоя мама за стенкой, – напоминаю я, сдерживая и свое желание. Для меня это тоже мука лежать так близко к нему, чувствовать его разгоряченное и возбужденное тело и не поддаться соблазну.

– Мы тихо, – уговаривает меня Марк.

– Нет. Пожалуйста, – прошу его остановиться, потому что сама уже еле сдерживаю себя, – завтра я не смогу посмотреть в глаза твоей маме. Ты этого добиваешься?

Протяжно стонет. Тяжело вздыхает.